Познавший правила

Девушка ободряюще улыбнулась:

— Пойду с тобой, — сказала она. — Мы же можем присутствовать вдвоём, десятник?

— Само собой, — кивнул тот. — Вы можете записаться как представитель ответчика.

И мы пошли. Суд располагался почти у самого дворца. Это было красивое здание с высоким портиком и колоннами. Внутри здания всё было ещё более помпезным: полы были выложены мраморными плитами, по углам стояли растения в массивных вазах и мраморные статуи. На стенах висели картины. Несмотря на то, что близился вечер, царила деловая суета. Служащие суда в красивых зелёных накидках занимались своими делами, принимали иски и отвечали на вопросы посетителей.

Всё это я запомнил очень хорошо. А вот само заседание — как сплошное унижение — смутно отпечаталось в моей памяти. В маленький зал заседания нас и Ткацо завели с разных сторон. Купец живо поздоровался с судьёй, и радушие последнего сразу намекнуло на давнее и взаимовыгодное знакомство. Слишком уж тёплый был приём. В ответ на наше приветствие судья холодно кивнул.

Я хорошо запомнил лицо имперского администратора, который, кривясь, записывал протокол заседания. Весь его вид говорил, что он не одобряет происходящее — но вмешиваться не будет. Я впервые столкнулся с тем, что всемогущая Империя не может мне помочь. И это понимание сразу же подкосило мой настрой.

А вот дальше всё в моих воспоминаниях путалось. Я помнил, как говорил приветственное слово судья, как служащий зачитывал суть дела. Прекрасно помнил, как нас назвали несколько раз «наёмниками» — к чему, получив слово, я сразу же попытался прицепиться. Но когда у меня спросили, на основании каких распоряжений я являюсь ааори, а не обычным наёмником — просто не смог ответить. Не знал. Кри-ана пыталась настаивать на выполнении договора с Ткацо, и судья на удивление благосклонно присудил нам выплату по договору…

И после этого моя память отказалась запечатлеть минуты позора. Впрочем, попытайся я даже спустя час вспомнить, что говорили Ткацо, судья и служащие — то уже не смог бы передать их слов в точности. У меня в голове осталась только голая суть претензий. И ничего особо сложного в этих претензиях не было. Таффтон был городом купцов, который существовал и богател на торговом пути. Торговцы не только были желанными гостями, но и пользовались особыми послаблениями от правителя.

Одним из таких послаблений был «Закон о разделении ответственности» — и касался он рабочих взаимоотношений наёмников и торговцев. По этому закону наёмники обязаны были выплачивать компенсацию за понесённый торговцем ущерб — даже если договор этого не предусматривал. А ещё был «Указ о верховенстве», который определял, в каком случае рассматривать дела торговым судам, а в каком — нет. Если договор завершался в пределах Таффтона, то тогда руководствовались этим законом, а пока договор действовал — дело не могло поступить в местный торговый суд.

Вот на этом нас и поймал Ткацо, наняв отряд только до Таффтона и назвав наёмниками. Как только корабли пристали в порту — действие договора закончилось. И мы сразу же подпадали под действие этого самого «закона» в соответствии с «указом». Было видно, что судья и имперский чиновник понимают, что мы не виноваты — знают, что ааори наёмником быть не может, потому что находится на службе, и на сторонние заказы нанимается по особому праву. Но оба молчали и не спешили нам помогать — упирая на то, что законов и указов в Империи много, и необходимо назвать точное название, номер и дату. И что-то мне подсказывало, что даже знай я всё это, нашлись бы свои возражения и опровержения.

Летний день долог, и чем дальше к северу заберёшься, тем он длиннее. Воргот рассказывал, что в его краях в середине лета вечерние сумерки переходят в утренние, а ночь так и не наступает. И так двадцать дней. Когда мы брели с Кри-аной по улицам после заседания, в Таффтоне только начинало темнеть. У меня в поясе было целых десять тысяч ули, которые мы заработали — после того, как из нашей оплаты вычли все штрафы. Это не окупало даже найм кораблей Ка-ра, которому придётся платить из казны. Догадываясь, что нас кинут, я и не подозревал, что это сделают так!

Капитан встретил нас у входа в гостиницу. О случившихся неприятностях он догадался по нашим лицам.

— Что тут было? Управляющий сказал, что вы ушли с торговой стражей!.. — подошёл он к нам.

— Наши все там? — спросил я.

— Да, ужинают и собираются спать, — кивнул Ка-ра.

— Пойдём внутрь, и я расскажу, — сказал я.

После моего рассказа никто не проронил ни слова. Расстроенные бойцы доедали, желали спокойного сна и уходили. Только Ка-ра и я продолжали сидеть за столом. Я медленно тянул вино из кувшина, а капитан пил эль. Хотелось напиться, но опьянение не приходило. Измотанный переживаниями организм отказывался принимать алкоголь.

— Ты знаешь… Я даже рад, что так случилось, — заметил Ка-ра.

— Почему? — вяло поинтересовался я.

— Ты хотя бы начнёшь головой думать, а не полагаться на свою удачу. Кстати, денег я с тебя не возьму, — капитан махнул девушке-разносчице и потребовал ещё эля.