Морские досуги №2,
Напоследок хотелось бы все-таки пожелать нам всем, чтобы эта фраза употреблялась применительно к самому флоту не предупреждением и не сожалением о случившемся, а гордым утверждением о фактическом состоянии дел. Иначе, какие же мы моряки!
Этот принцип мне поведал на заре моей лейтенантской юности один знакомый, опытный старый механик, который не один год лично воплощал его в жизнь. Почти что шепотом, заговорщически, он говорил: “Требуй невыполнимого – добьешься максимума!” Я пытался возражать: “Надо же ставить реальные цели?!” “Выброси из головы, – убеждал приятель. – Человек – как тюбик зубной пасты, из него нужно постоянно выдавливать содержимое. Причем, чем сильнее ты давишь, тем ощутимее результат!” Я слушал и недоумевал, и это недоумение пронес через всю службу. Упрямый, я все ж таки не принял на вооружение этот принцип. Хотя, каюсь, иногда пользовался им. Но учили этому принципу не только меня. И он стал едва ли не самым главным в службе моего поколения офицеров.
Теперь, когда я слышу, как мне за час до схода предлагают покрасить машинные отделения общей площадью окрашиваемых поверхностей в два квадратных километра, а параллельно этому – личному составу постричься и погладить форму “три”, – я не удивляюсь. Живет и процветает на флоте старый принцип…
К службе в Вооруженных Силах нужно себя готовить. Причем основательно. И не только духовно и физически, но и психологически. И уж тем более, если ты попадаешь на Военно-Морской Флот. Специфика, понимаешь ли! Да и трехсотлетние исторические корни дают о себе знать. Скажи на милость, откуда тебе было из своего непродолжительного прошлого почерпнуть, что чумичка – всего-навсего половник, а ватерклозет – обычный туалет. Пипифакс же – это туалетная бумага. А флотские приколы? О них же тома написаны! Читал ли ты хоть один из этих томов? Если не читал, как пить дать, носить тебе по кораблю “листы флора” и “пар в мелкой расфасовке”.
Причем стоит хоть раз на этом попасться – жди новых подвохов. Один заставит срочно дать команду по всем линиям корабельной трансляции: “На верхней палубе не находиться, в работе – сепаратор!” Да еще именно в тот момент, когда на верхней палубе сам старший помощник проводит занятия по уставам со всем офицерским составом. Другой попросит принести разводную кувалду! А ты и рад стараться. Ринешься искать ее по кораблю, обратишься, к примеру, в ПЭЖ (пост энергетики и живучести), а оттуда ответят: “А тебе, болван, сверла для квадратных гнезд не нужно?!” Третий – и того обидней – обзовет “рындой нечищеной”. И зазвонит колокольным звоном молва о твоей непроницаемой глупости. Тяжело на флоте без специальных знаний. Так же, как, наверное, и в других родах войск. Так что, как не крути, а к службе в Вооруженных Силах готовить себя нужно заранее. Зачем понапрасну людей смешить?..
Наивны те люди, которые считают, что военного человека можно чем-нибудь запугать. Иные высокопоставленные начальники или самые высоко уполномоченные комиссии, приезжая на флот, содержат в себе, казалось бы, реальную угрозу непрошибаемому спокойствию военных проверяемой части, что аж дух захватывает. А нам – хоть бы хны! Знай себе, ухмыляемся да посмеиваемся. И чем реальней угроза, тем смех истеричней и ненормальней. А уж когда Сам – самый основной начальник приедет, так мы начинаем не смеяться, а прямо-таки гомерически хохотать. В периоды подобных проверок не надо особенно изощряться, чтобы рассмешить военного человека. Любой залежавшийся анекдот, так себе веселенькая история, да и просто необычная фраза выводят людей в погонах из равновесия, что называется, влет. Но смешнее всего в этот момент воспринимаются прямые угрозы или дисциплинарные взыскания от тех самых проверяющих. Скажет он, москвич, нашему северянину: “Я вынужден буду докладывать вашему комбригу, чтобы он объявил вам самое строгое дисциплинарное взыскание”. А северянин начинает на глазах аж надуваться от разбирающего его смеха, глаза из орбит вылазят. И только проверяющий исчезает из поля зрения, как нашего брата прорывает. Бедняга надрывается, плачет от хохота, говоря как будто самому себе: “Бля-я-я! Ну, сказал! Во-о-о насмешил! Напугал баран волка! Проверяющий, не успевший далеко уйти, слыша отголоски реакции, недоуменно пожимает плечами и по ходу дела больше уже не пытается пугать людей. Вдруг это у них на нервной почве, а на нервной почве люди, как известно способны на самые безрассудные поступки.
Много ли человеку нужно для счастья? Вопрос риторический и где-то, может быть, даже философский. Подчас люди почти интуитивно решают его для себя в стиле древнегреческих мудрецов… Я знал одного офицера, который всякий раз после очередной ссоры с женой, уходя из дома, забирал, разумеется, самое ценное. Этим самым ценным всегда оказывались: кортик, диплом и недопитая бутылка водки из холодильника.
Вадим Кулиниченко
Глубоководка
Простой русской женщине-матери МОРОЗОВОЙ АННЕ НИКИТИЧНЕ посвящается!
Ноябрьским, поздним вечером подводный крейсер 629-го проекта, ошвартовавшись у плавпирса одной из северных баз, отпустил по домам своих уставших офицеров. Все думали о том, как дома, натопив «титаны», смоют подводную грязь. Чего-чего, а «грязи» на подводных лодках, особенно дизельных, хватало всегда, и офицеры, как обычно рисуют моряков в приключенческих романах, в белоснежной рубашке здесь встретить почти невозможно. Все – от матроса до командира – на время походов облачаются в рабочие платья, робы, имея форму с золотыми погонами в каютах-клетушках: а вдруг загонят на другую базу!
Командир минно-торпедной боевой части, попросту минёр, капитан-лейтенант Виктор Кулик спешил домой с особым нетерпением. У него в гостях была тёща, которую он встретил неделю назад в Мурманске, привёз домой, но поговорить не удалось – срочно ушли в море. А тёщу Виктор уважал, да и она, много пережившая, с пониманием относилась к его службе и всегда в спорах с женой принимала его сторону. Виктор звал её мамой больше из уважения, чем из-за возраста, – она была на три года старше его родной матери.
Подводная лодка 629 проекта (дизель-электрическая) 1962 год. В надстройке располагались 3 шахты баллистических ракет. Флотские острословы называли её «сарай».
Ещё она вызывала уважение к себе своим открытым гостеприимством. Многие сослуживцы Виктора, бывавшие в Питере, пользовались её адреском, с гостиницами в нашей стране всегда было туго. И сегодня уже седые ветераны вспоминают её добрым словом. И все, посещавшие её дом, потом говорили Виктору: «Какую ты выбрал жену, не знаем, а вот что мать у тебя замечательная старушка – это точно».
Анна Никитична, так звали тёщу, не в первый раз посещала их на Северах и обычно всегда говорила: «Соскучилась по внучке. Она у меня единственная, а здесь вкусненьким ребёнка не побалуешь. Дай, думаю, проведаю…». Но это было больше отговоркой. Сердце болело у неё за всех – и за внучку, которую она хотела взять в Питер, но её пока не отдавали, и за дочь, и за зятя, особенно за их совместную жизнь, на то были причины. Нет, зять внушал ей доверие, а вот дочь последнее время стала что-то взбрыкивать. «Отбилась от рук, – говорила она зятю, – возьми вожжи, не поддавайся!..». Но одно дело – слова, а другое дело – личный догляд и материнское руководство.
Путь от причала до дома занял не более двадцати минут. Виктор не ошибся, его ждали. Дверь открыла тёща, радостно поцеловала его и сообщила, что жена и дочь уже спят:
– Ждали-ждали, но не выдержали – заснули. Сказали, чтобы я их разбудила. «Титан» натоплен, ужин готов. Хотели поужинать вместе. Минут десять назад звонил какой-то оперативный и просил, когда ты придёшь, чтобы сразу позвонил ему.