Старлей Витька Бальданов слыл носителем выдающихся вторичных половых признаков и был мишенью завистливых шуточек.
… – Бросьте, Вы, баламуты, – вяло огрызнулся тот, натягивая, однако, голубые форменные шорты, – к дождю это, или еще к какой-нибудь аномалии. Видите, как низко гад летает, замполит ему в бок?
… Примета подтвердилась. К ужину пришла директива о включении нашего эсминца в состав группы кораблей, следующих в Алжир с официальным визитом. С одной стороны – это было хорошо потому, что экипаж мог получить инвалюту за поход, но с другой стороны – начинался мандраж по вылизыванию парохода и откладывалось возвращение на Родину. Группу возглавил сам командир эскадры. А это значит, что вокруг него будет вертеться вся свита, готовая растерзать любого за малейшие нарушения и недостатки в ходе визита. За полгода странствий корабль покрылся ржой, исправно замазываемой суриком. Такое пятнистое чудо и с рабочим визитом посылать было б стыдно. А тут – официальный. Весь корабль превратился в малярный цех, а за бортом свисало полдюжины люлек с художниками шарового колера. За трое суток все, вплоть до старпома, перемазались как поросята, но эскадренный миноносец преобразился. У аллергиков, в том числе и у меня, от ядовитых запахов полились слезы и покраснели носы. Хотел сходить к доктору за таблетками, но передумал. Оказалось, что корабельный врач на "К-вом" капитан м/с Оленев был человеком, на редкость, неприятным. Иначе, как "Козлов" (пусть не обижаются настоящие Козловы), он в экипаже не именовался. Я всегда с докторами на кораблях дружил, уважая их приближенность к одной из редких флотских радостей – шилу (спирту) и гуманность профессии. Люди эти, почти всегда, обаятельные, иногда – чуть циничные, но – душевные и человечные. Среди них у меня много друзей. Однако, "Козлова" хотелось избегать. Он называл всех только на Вы и по званию, противно чмокал губами и каждого собеседника сканировал взглядом, как возможный объект вивисекции. Было совершенно очевидно, что его интересовал только Ваш ливер. Согласитесь, как-то настораживает. Капитан, однако, сам меня посетил.
… – А Вам, товарищ старший лейтенант, особое приглашение требуется, что ли? – спросил он заглянув в каюту и просветив взглядом мои внутренние органы, – идите делать прививки.
Дело в том, что военные медики установили порядок, при котором весь плавсостав периодически подвергался этим процедурам, якобы препятствующим развитию десятка опаснейших заболеваний. Я попытался объяснить доктору, что три недели назад получил полный комплекс такой дряни перед заходом штабного корабля в Сирию. А на прививки эти – аллергия у меня обалденная. Капитан был непреклонен.
… – Мне приказано сегодня доложить на эскадру о поголовной вакцинации перед заходом в Алжир, – гордо произнес он.
… Как относительное большинство шпаков, случайно оказавшихся на военной службе, "Козлов" старался быть очень военным и в слово "приказ" вкладывал какой-то особо торжественный смысл. Пришлось послать его подальше, но он пошел с докладом к командиру. Командир, замученный глобальными задачами по подготовке к визиту, пожаловался мне, что причиной его гибели станут политрабочие, особисты, медики и финансисты. По его словам, они же – погубят и страну. Наверное, он был тогда прав. Командир тактично попросил привиться и не создавать ему новых проблем, а я, по глупости, – согласился. Командир, все-таки, просил.
.. Когда после прививок я добрался до каюты дыхалка начала давать сбои, волосы вставали дыбом от достоверности иллюзии собственного пребывания внутри муравейника. Аллергия, не иначе, – подумал я и заглянул в зеркало над умывальником. Ужас сковал меня. Вся физиономия бугрилась разноцветными наростами, красные глаза слезились, а шея напоминала шланг от противогаза. Хорошо, что нижнюю полусферу прикрывала одежда, не позволяя наблюдать нечто ужасное. Тогда еще не было нынешних фильмов, иначе я узнал бы в себе инопланетянина из космических сериалов. В надежде на помощь я выполз из каюты и столкнулся с Бальдановым. Тот, видя меня, оцепенел. Я хотел что-то сказать, но объем языка уже превышал размеры ротовой полости. Удалось только прорычать нечто, похожее на ДРРР… ДРОЛЛЛ…, что должно было означать лекарство – "димедрол", которое, как я справедливо подозревал, могло мне помочь. Виктор состроил дурацкую мину, ничего не понимая. Я повторил свое рычание, сопровождая его общепринятыми жестами, показывающими в какое место и каким способом надлежит ввести лекарственное средство….
… Очнулся я только через пару часов. Бальданов, оказывается, сразу после моей отключки, с помощью двух матросов доставил тело в амбулаторию, где под угрозой жестокой морской казни вынудил доктора выполнить завещанную мной процедуру. Думаю, это меня спасло. Заглянув в зеркало, я не нашел и следа прежних кошмарных изменений. Чудо, да и только. После этого я проспал почти сутки.
… А Алжир – он и есть Алжир. Я один раз, когда полегчало, все-таки, сошел на берег, с навязанной мне в нагрузку группой из пяти матросов. Устал от прогулки как собака. Правда, попил хорошего кофе в маленькой забегаловке на бульваре, истратив на это почти всю свою инвалюту. Какой-то арабченок пытался утащить у меня карманные часы-луковицу, дернув за свисавшую с пояса цепочку. Цепочка, дореволюционного изготовления, выдержала атаку, а я успел подвесить убегающему парнишке легкий щелбан по лбу. Один мой моряк рванул, было за ним, но я его удержал во избежание международных конфликтов. Визит-то был официальный.
Андрей Осадчий
Хор лейтенантов
В этот день и погода была замечательная и нечаянное везение приключилось, кто-то из начальников зачем-то послал в городок. Документы вроде там какие. Нужно было успеть обернуться за быстротечных обеденных два часа и успеть к построению для перехода на корабль. И вот я весь красивый и подтянутый, в новенькой шинели, с дипломатом крокодиловой кожи в руке, обремененный высоким доверием, как большой, выдвигаюсь на главный маршевый рубеж – автобусную остановку. Успешно миновал расположения двух смежных дивизий ПЛ, этих больших муравейников, всегда находящихся в неутихающем ни на миг броуновском движении. Чтобы не диссонировать с фоном своим счастливым видом, что сами понимаете, чем чревато молодого лейтенанта, ускоряю шаг до делового и на лице держу выражение строгого целеустремления. Пересекая линию КПП-1 только, махнул пропуском перед носом бдительного матросика и оказался в другом мире. Другой мир состоял тоже из военных, но других. Тыловых военных. Они тоже толпились в очереди на автобус, но иначе, не как мы, плавсоставские. В их лицах не читалось "любой ценой". Они исполняли свою привычную повседневность, ехали домой покушать и послеобеденно отдохнуть. Некоторые из них даже вернутся к 15 часам обратно в свои отделы и кабинеты с тем, чтобы в 17.15, отдав дневной долг Родине, снова отстоять вот эту утомительную очередь. И так изо дня в день, из года в год, с неотвратимой непреложностью. Системно, можно сказать. Потому как "нет системы – нет результата", "соблюдение суточного плана есть основа успеха боевой подготовки" и война войной, в конце концов, а обед по равписанию.
Стою я, молоденький лейтенантик, стараюсь ничем не выдать своего инородия, а напротив, благораствориться в обществе великолепно пошитых шинелей и фуражек, не оскверненных ежедневными штурмами КУНГов и тентовых КАМАЗов, и зачарованно вслушиваюсь в разговоры воинов тыла. Оказывается, проблемы есть и у них. Возмутительно, например, что утром приходится выходить заранее, а то в "их" тыловой автобус норовит набиться эта оголтелая банда подводников. Сидя уже забыл когда и ездил. Или, коль ты получаешь морские, так сиди в своем прочном корпусе и не чирикай. Мне бы вот так подавали обед прямо на рабочем месте. Оно мне надо, мотаться в городок по два раза на дню. Что слышат мои уши! О боги! Почему земля не разверзнется! Почему небо не упадет на землю! Они не желают мотаться! Домой, в городок! Тяжело им, и они никак не желают мотаться. Когда всё бы отдал, чтобы в 21.00 не получить новую вводную от многочисленных… Нет, это воистину другой мир… У нас ведь и о гауптвахте, кто постарше, рассуждают, как о сладком сне. "Работайте день, работайте ночь, работайте выходные, но чтоб к утру было всё готово" А в последнее время в моду вошла культурно-массовая работа в среде личного состава. И, конечно, не в рабочее же время ей заниматься, лейтенант. И вообще, "Ваша матчасть, это Ваше личное дело", то же согласно этой замполитовской мудрости, разумеется, и ваш личный состав. А кто мне скажет, когда оно кончается, рабочее и начинается… простите, какое-какое Вы сказали, время? Свободное то чего? А партбилет у Вас какого цвета? У меня, например, красный, цвета пролетарской крови, товарищ лейтенант, а у Вас?
15 минут по живописной тундре на хорошо амортизированном "тыловом" ПАЗике с желтыми занавесочками, по соседству с надушенными дамами…знаете, с чем это сравнимо? Это как у людей Большой земли, нормальных, то есть людей, ну, скажем, после заводской смены вдруг попасть в райкомовскую сауну. Я, конечно, подслушал и принял к сведению время обратного отъезда. Ага, они даже место отправления меняют периодически, чтобы оторваться от хвоста. Ну, штирлицы, погодите. Деловую часть "командировки" решил быстро, нашел синюю папку где было указано, в тумбочке в спальне. Неужели и у меня когда-то будет своя квартира… На обратном пути решил оставшимися двадцатью минутами распорядиться красиво. ДОФ, буфет, чашечка ароматного кофе с эклером, густая медленная музыка, что-то из забытого далёка.
Нет, видимо человек в принципе так сконструирован, что проблемы находит везде, даже где без них определенно можно. Ну что вот что эти два офицера довели свой диалог до грани банальной перебранки. Ну приказ Командующего флотом, ну срочно. Так сделайте срочно. Деловито и спокойно. Выеденного яйца не стоит. Создать хор лейтенантов, нашли повод слюной брызгать.
Моё возвращение в дивизию сопровождалось учащенным сердцебиением. Странная тишина и безлюдие насторожили. К тому же в боковом секторе появился быстродвижущийся объект с повязкой "рцы". Третьего ранга. Ускоряю шаг, он тоже. Вспомнилась ходившая в школе по рукам брошюрка для девушек, «Если на Ваше ускорение незнакомый мужчина тоже удваивает шаг, не ждите ничего хорошего, не вступая в разговоры, громко зовите на помощь и бегите в людное место". Хорошо им, девушкам, а мне до людного места еще целый плац между казармами. Первый окрик пропускаю мимо ушей, типа как раз фуражку поправлял.