Морские досуги №3,
Будучи командиром роты в ОВИМУ в Одессе, я старался быть ближе к морю. Занимался яхтенным делом. Учил курсантов ходить на веслах и под парусом на шлюпке ЯЛ-6. Кстати, мы почти всегда занимали первые места в общегородских соревнования. И ребятам это нравилось. Правда не все увлеклись, но были несколько энтузиастов, которые со мной потом прошли учебу и стали яхтсменами. Яхта «Гранат» стала для нас с десятком моих курсантов почти вторым домом.
Яхтенный капитан С. Кулиниченко нас принял в команду, и мы весной начинали подготовку яхты к спуску на воду-ремонтировали паруса, красили, чистили и т. д. Заодно проходили с курсантами подготовку. Я уже был яхтенный рулевой 1 класса, а ребята ходили учиться на курсы-здесь же при яхт-клубе. Начальником клуба в то время был командир — подводник-Герой СССР — Соколов В. Е. После начала навигации в клубе начинались выходы в море, участие в гонках. На малой регате мы всегда были в своем классе первыми, а вот в Кубке Черного моря победить не довелось. Наша яхта и сегодня существует кто на ней сегодня ходит пока не знаю. Но намерения такое есть — узнать. А заодно и передать сохранившиеся у меня замочки для паруса. Вечером, после тренировок, мы ставили яхту на стоянку, приводили в порядок такелаж и потом на берегу ужинали всей компанией. Иногда в гости приходили известные яхтсмены и сам начальник морпрактики. Знаменитый яхтенный капитан А. Верба давал нам советы и учил уму разуму, что не очень нравилось Кулиниченко-он, наверное, ревновал. Но это была жизнь интересная и захватывающая. Курсанты старались после занятий прибыть на яхту и поучаствовать в работах и тренировках. А это было не так просто-ведь нужно успеть и подготовиться на завтра к лекциям и практическим занятиям. Рядом с нами стояла-настоящий исторический памятник-большая яхта-«Лейтенант Шмидт». Это был корабль-с двумя мачтами, 50 т. водоизмещения, с двигателем ЯМЗ. На яхте был капитан, старпом и помощник. «Шмидт» был приписан к нашему училищу. Несмотря на то что постройки он был 1910, парусник был в порядке. За ним следили, и курсанты драили палубу, красили, мыли и перебирали паруса. Последние паруса сшили оранжевого цвета. Было очень красиво, когда «Шмидт», выйдя из бухты поднимал паруса и шел полным ходом вдоль берегов Одессы. Мои курсанты по просьбе А. Вербы, стали на 4-м курсе помогать команде «Шмидта» — на яхту были расписаны курсанты младших курсов и они еще не все понимали с судном. Мои трое ребят — уже яхтенные рулевые, быстро навели порядок и обучили вместе с капитаном, старпомом и помощником молодую команду. Надо сказать, что и капитану и старпому было за 70 лет, а помощник-Андреич немного младше. Яхта участвовала во многих соревнованиях, в том числе международных и из десяти гонок в восьми была первой. Я немного был расстроен, что мои курсанты увлеклись «Лейтенантом», но потом перестал ворчать. Так вот в один из воскресных вечеров мы с нашими друзьями и детьми пошли на «склоны» — пожарить шашлык и отдохнуть от работы. Пришли часам к 16.00. Смотрю-собирается «Гранат» в море. Я решил ребят покатать и побежал в клуб. Сережа Кулиниченко меня отговорил-поднимается ветер, и они крутанутся и быстро домой. — А вот «Лейтенант Шмидт» собирается-подойди к ним. Я подошел-старший на борту помощник-Андреич. Моих курсантов нет. Какая-то малышня и только один курсант — яхтсмен мне знакомый. _ Я попросился к ним с компанией и Андреич согласился. Но когда я поднялся к своим, младшая дочь заартачилась-Не хочу, укачает, хочу здесь быть с Юлей до вечера. Ну что поделаешь-пошел сказал, что мы не идем. Я еще удивленно спросил у Андреича-а кто будет управлять-он мне как то невнятно ответил. Мы развели костер-тогда не гоняли за это и кстати мусора было меньше., пожарили шашлык и под хорошее винцо сели ужинать. Сверху мы видели, как «Гранат» вышел с четырьмя яхтсменами на борту-двое мои курсанты и через минут сорок вернулся. И тут вышел «Лейтенант Шмидт». А на мачте клуба уже висел знак — запрет выхода судам. Ветер усиливался, и мы через час ушли со склонов домой.
…Утром где-то в 04.00 ко мне в дверь квартиры постучали, я с просонья пошел открывать. На пороге стояли мои курсанты-Троян и Шаронов. На лицах был ужас. — Виктор Иванович-«Шмидт» разбился в Отраде. Вот это удар ниже пояса. Но я в таких случаях как-то быстро собираюсь с мыслями и начинаю соображать, что делать.
Быстро оделся — ничего не сказав жене, выскочил за дверь.
— Теперь спокойно расскажите что знаете, пока мы ехали трамваем ребята мне все поведали. Андреича уговорили ребята с морского ПТУ, с ними девочка. Никто из них толком не знал как работать с парусами. Только один курсант с «вышки»-Володя был опытным яхтенным матросом. Как Андреич уговорил все службы дать разрешение на выход-одному Богу известно. Но они вышли, хотя уже висел знак-штормовое предупреждение.
…То что мы увидели на пляже «Отрада» было ужасным. Обломки «Шмидта» валялись по всей длине пляжа и плавали в воде. За волноломом бился о камни остов когда-то красивейшей нашей яхты. На берегу в тумане сидели стайка молодых ребят, кутаясь в одеяла, которые им притащили сторожа. Недалеко от них лежали два тела — одно побольше, второе поменьше, накрытые куском брезента. Море еще не успокоилось и как будто нашкодивший зверь, пыталось смыть следы своего преступления. Гулкие удары свинцового киля о волнолом, добавляли к картине трагизма. Мы отвели ребят в помещения и стали ждать скорую и милицию.
Оказалось, что после выхода в море, они пошли на 16-ю фонтана, а оттуда домой. Но ветер был уже штормовой и Андреич с Володей убрали часть парусов. Шли под двигателем. Как назло, тот забарахлил и остановился. Все попытки запустить были тщетны. Тогда под парусом они пошли в Одесский порт, так как Андреич понимал, что в Отраду они не попадут. И вот тут вопрос-как мог их диспетчер порта (и кто это был) не пустить? Они развернулись и пошли в бухту клуба. Андреич, поняв, что зайти не удастся направил яхту к волнолому. Все одели спасательные жилеты и после первого удара о мол-он приказал всем прыгать за волнолом и плыть к берегу. Так все и сделали. Доплыли до берега, Андреич последним — посчитал людей. Одного нет-мальчик болел астмой и видимо не доплыл. Он бросился обратно в море искать мальчика, но сил не рассчитал-его раздавил свинцовый киль яхты. Ребята на берегу побежали звать на помощь сторожей и позвонили в скорую. Через час нашли мальчика, уже без признаков жизни и потом Андреича, или что от него осталось. Вот так бесславно закончил свою жизнь «Лейтенант Шмидт» и унес с собой жизнь доброго Андреича и ни в чем не винного мальчика. Очередной раз море подтвердило, что с ним шутить нельзя и морские законы нарушать глупо. А нас получается возможно спасла Лена, своей капризой, а может быть мы смогли бы и движок завести и вернуться вовремя. Кто знает…
В выходные летом на море в Одессе проходили соревнования для парусных судов. Тогда в советское время это было доступно для многих, кто подготовил свое судно и оформил документы. Что то давал яхт-клуб, что то закупалось в складчину, суда шпаклевались, красились, ремонтировался рангоут и к стартам были готовы. Наш «Гранат» мы подготовили заранее, одно не могли сделать сами — это ремонт грота. Мачта была старая и склеить ее не удавалось. Наконец договорились с николаевцами и перешли на завод. Мне, как начинающему рулевому первого класса, не сильно доверяли — это был мой как бы экзаменационный выход. Поэтому при переходе в Николаев, я выполнял обычную работу матроса-работал с парусом, убирал. Лишь пару раз удалось побыть на руле и идти по компасу. На заводе довольно быстро нам исправили грот-мачту и капитан-Кулиниченко принял решение выходить в ночь на Одессу. Двое из команды расслабились и приняли на грудь. Сергей их отругал, но уже сделать ничего было нельзя. Оставался я и он, готовые к выходу. Поддатые завалились спать, а мы снялись и под небольшой ветер, включив топовые огни двинулись на Одессу. Бугский залив в то время был довольно загружен судами-поэтому мы старались держаться в стороне от фарватера. Сергей на руле, а я на парусе. На одном гроте в тишине яхта скользила по заливу, только шумела резанная волна от форштевня. Вдруг яхту начало клонить и разворачивать влево. Наше движение остановилось. _Что это — я не понимал, что происходит. Сережа сразу сорентировался. — Гаси огни и убери парус! — Я все быстро исполнил. _ Мы зацепили браконьерский перемет, — тащи топор и нож. Мы начали вытягивать канат перемета, чтобы пропустить его или перерубить. Пропустить не выходило и решили рубить. Тут Сергей заметил рыбу на крючках-вытянули еще метров десять. А там штук двадцать лещей и пару хороших сомиков. Рыбу забрали, а перемет перерубили. — Поднимай парус, но не включай огни-капитан услышал шум мотора-наверно к месту порыва шли браконьеры. Мы в темноте, ориентируясь по огням берега и компасу, довольно быстро при хорошем уже ветре ушли от места происшествия. А когда вышли с залива., Сережа попросил меня порулить, а он отдохнет часик. Ведь мы должны успеть к старту в Одессе. Я включил огни, посмотрел, где мы по карте и сверил курс. Сел за руль а на ногу замотал фал грота. Сережа спал не час, а почти три часа. Все это время я шел самостоятельно, при сильном бризе. Когда начало сильно качать — уже показался Припортовый завод. Ребята проспались и отправили меня отдыхать. Наконец то я получил слова похвалы от капитана и понял, что испытание я прошел успешно.
На линию старта мы вышли практически в момент начала регаты, предварительно отправив по радио свою заявку. Сделав круг на скорости, мы сразу набрали ход и было ясно что победа будет за нами. Однако судьба распорядилась иначе. Крейсерская яхта с экипажем девушек не смогла противостоять сильному ветру на повороте и превернулась.
Кулиниченко сразу дал команду к повороту, и мы быстро подошли с наветренной стороны к плавающим возле своей перевернутой яхты девушкам. Слава Богу никто из них не пострадал. Мы их подняли на борт. Я сделал кофе и чай и как могли утешили. А тут подошел буксир через час яхту поставили на ровный киль и отбуксировали на стоянку. Мы помогли откачать воду и навести кое как порядок, а потом была уха и жареная сомятина, а благодарные девчата принесли откуда то три бутылки шампанского. К нам пришли и все члены жюри соревнований и хоть победа досталась не нам — все нас поздравляли и были благодарны за поступок.
Было это в конце 80-х. Наша команда с яхты «Гранат» воскресным вечером, сделав много дел после выхода в море на тренировку, собиралась домой. Солнце уже скрылось за склонами, и начался хороший вечерний бриз. Неожиданно к нам подошел дежурный с «Брандвахты» и попросил помочь принять яхту американцев, которые, несмотря на запрет, из за ветра, пытаются зайти в наш яхт-клуб. Мы безропотно согласились и пошли на причал. Крейсерская яхта типа «Л-6», под гротом неслась в проем выхода бухты. На яхте мы заметили двоих мужчин. Один на руле, другой на парусе. Скорость входа была высока, и мы закричали им чтобы они сбавили ход и сначала зашли вглубь бухты, а потом развернулись к причалу. Но толи наш английский был не силен, толи они были слишком самоуверенны-яхта на «полном скаку» полетела к причалу. И тот, кто был на парусе ничего лучшего не придумал, как придержать судно ногой у причала. Яхта, ударившись о деревянную обшивку причала отскочила и снова ударилась, мы успели схватить брошенный нам конец и зацепили его за кнехт, но парень не успел убрать свою ногу и его вопль указал на худшее что мы и предполагали. Оттолкнув яхту от причала, мы вытащили бедолагу. Кровь сочилась из переломанной ноги вовсю. Сережа Ластовецкий пережал ногу парню выше перелома, а я предложил отнести его наверх в милицейский госпиталь. Дежурный по «Брандвахте» возражал-мол это же американец — могут не принять. Но я настаивал. В то время мой товарищ (бывший офицер ВМФ) занимал большую должность в милиции Одессы. Когда мы принесли пострадавшего в госпиталь я его попросил ничего не говорить, а только кивать. Благо он по-русски немного понимал (жена оказалась одесситкой). Дежурному врачу объяснили, что это сержант милиции. А своему товарищу я позвонил с приемных покоев и попросил посодействовать. Он был в шоке, но согласился и позвонил дежурному врачу. Надо сказать, что помощь американцу оказали вовремя и отлично все сделали. Конечно, все раскрылось на следующий день, но никто не стал выгонять — это даже стало как-то гордостью госпиталя. А мы приходили к нему в гости. Потом прилетели жены этих «яхтсменов» и взяли над бедолагой шефство. Конечно, в гонках они не смогли принять участие. Но мы хорошо познакомились. Оказалось, что они оба подводники на пенсии. Один механик — это тот, кто сунул ногу неудачно, а второй старпом. Оба отслужили на атомоходе до пенсии и купили яхту на деньги, которые им дали как кредит на 10 лет под разведение скота в Техасе. Не обошлось наверно без жены механика-одесситки, хитрой, умной симпатичной дамы. Ну мы так поняли. Кредит был беспроцентный — это как поощрение после службы. Оба офицера были удивлены при разговоре со мной размером моей зарплатой на АПЛ СССР. Но мы не сильно завидовали тогда. Молодость, а мне было 32 года, не замечала разницы между нами. После выздоровления Джон как положено накрыл стол у нас в яхт-клубе, и мы до позднего вечера делились «секретами» службы. А утром они отправили яхту грузом на Стамбул, мы помогали ее паковать. А потом с женами уехали поездом на Питер, а оттуда домой-в США. Наш капитан потом встречал одного из них в штатах, но мы больше их не видели, и связь была потеряна.
В 2011 году в Одессу зашел мексиканский парусник «ARM Cuauhtemos BE-01». Белоснежный корабль, ошвартовался у морского вокзала Одессы и сразу стал центром внимания одесситов. В этом году у нас гостили наши родственники из Ханты-Мансийска-Анжела, Витя, и их дети Антоша и Геля. Я предложил им поехать посмотреть на парусник, а у самого были далеко идущие цели. Слегка повспоминав свой английский, я взял с собой «Записки подводников» на английском языке 2 экземпляра. Решил во что бы то не стало поговорить с капитаном. Тем более что как яхтсмен, я очень интересовался этим кораблем. Приехали как раз к разрешению свободного доступа на судно-часам к 15.00. Народа на корабль, желающего походить по палубам настоящего парусника, набралось немерено. Ну думаю в очереди стоять замахаемся и подошел к вахтенному офицеру. На матросах (как потом оказалось это были курсанты военного училища на практике) были одеты тельники в крупную полоску, шорты и красивые фуражки. А офицеры в белоснежных кителях с кортиками и в расшитых фуражках просто были красавцы. Если к этому добавить то что лица ребят были смуглые то контраст с формой был очень эффектен. Я об этом и сказал офицеру, поздоровавшись. Потом представился, назвал свое звание и сказал, что хочу вручить командиру парусника свою книжку и побеседовать с ним. Офицер улыбнувшись что-то сказал вахтенному на трапе и нас всю компанию без очереди пропустили. Меня попросили подождать на палубе, а мои родственники рванули по палубам. Через минуту офицер пригласил меня в каюту капитана. Навстречу мне поднялся невысокого роста, симпатичный смуглый офицер, в белоснежном кителе и с нашивками капитана 1 ранга. Я представился и он пожав мне руку назвал себя-Marco-Antonio Vila Vivaldo-командир корабля. Он пригласил меня в кресло, сел сам, напротив, и спросил — можно Вам предложить «Текиллу»? Я, конечно, согласился. Через пару минут матрос принес «Текиллу» белую и темную, соль лимоны и креветки. Так за небольшими глотками этого вкусного напитка мы повели разговор. Марко рассказал о том, что он на судне вырос от лейтенанта до капитана 1 ранга. Что корабль этот — является престижем Мексики и он с удовольствием представляет свою страну в разных краях океанов и морей. А курсантам на борту — это почетная служба и классная практика. Узнав, что я яхтсмен, он предложил тост за настоящих моряков парусников. Из иллюминатора его каюты была видна «Дружба»-наш знаменитый парусник, стоящий обшарпанный в Военной Гавани. — А почему «Дружба» не ходит? Спросил Марко. — Я попытался объяснить, что нет денег, никто не хочет вложить средства в ремонт судна. А курсанты Морской Академии тренируются на паруснике у берега. Марко покачал головой-сказал, что очень жаль, у него на родине парусные суда-их несколько-являются гордостью страны и никогда не было такого, чтобы не было финансирования парусника. Он пожелал нашему городу возродить плавание «Дружбы». Вспомнили с ним, что наш парусник участвовал в регате и был на хорошем счету среди кораблей его класса. Мы обменялись книгами, я получил официальное приглашение посетить их военно-морское училище. Высказав капитану свое уважение и восхищение состоянием корабля и вышколенностью его команды, я поблагодарил его за встречу и подарки. Мы вышли на палубу, где нас с удивлением встретили мои родные. Пожали друг другу руки, обнялись и я весь в высоких чувствах покинул этот прекрасный корабль.
Андрей Рискин
Небываемое бывает
Как после Петра Первого русские вновь удивили шведов
Подводная лодка 613-го проекта — железная сигара в тысячу с лишним тонн водоизмещения и длиной в 76 метров. Естественно, предназначена эта штука ходить под водой. Но был в истории доблестного советского флота случай, когда сия махина выползла на берег. И, увы, берег не турецкий, который нам не нужен, а шведский.
Осенью 1981 года наше судно-разведчик «Линза» мирно дрейфовало в нейтральных водах близ славного острова Борнхольм. Море было на удивление спокойным, боевая служба шла по плану, моряки находились в нормальном, то есть рабочем состоянии, так что мы с кэпом позволили себе по рыбачить.