HOMO Navicus, человек флота. Часть вторая

А потом грянуло… И даже без 16 копеек. Только фото и остались. В 1991-м… Кто сказал, что «только»? А фото близких под стеклом или в рамочке на столе – наше основное имущество. И никому не отнять. Разве снаряд вражеский сожжет. Или ракетоторпеда.

Тем и сильны. Жаль, нынче понять некому…

Единичная потеря

Здание снизу – казарма моего экипажа, второй этаж…

Бечевинка – а что это значит? Это край необжитой Камчатки, Это то, что зовут «край земли», Где законы свои и порядки! Где лопатами деньги гребут, Как цыгане, все время кочуют, Вечерами спирт чистенький пьют, И по дому все время тоскуют. Драгоненко В. Ф. 10.11.1968 г.

Бухта Бечевинка расположена на восточном побережье Камчатки, в недалеком прошлом – база дизельных подводных лодок. Добраться туда можно только воздухом или морем.

Хотите верьте, хотите нет, а первый раздел, который Вовчик сдавал начпо из «Боевого устава ВМФ», был «Организация похорон в море». Сначала Вовчик думал, что это блажь политотдельская. Потом, когда с кораблем познакомился поближе, возраст его узнал из формуляра, приказы по флоту почитал, понял, что это не блажь. Это то, чем придется заниматься. Рано или поздно. И учить это нужно «от корки до корки». Твердых и бесстрастных страниц переплета. Это тебе не ДТП: «случиться может с любым, но не со мной». Да и там «первичку» знать надо. Машину хоть на СТО сгонять можно…

И учил Вовчик. И Богу молился, чтоб не пришлось знания на практике применять, хоть и политработник. Да и хрен с ним, что политработник. Лишь бы не случилось. Но «человек предполагает, а Бог располагает».

В первый раз помогли молитвы. Не пришлось по «Жоре Вашингтону» ядреную торпеду выпустить. А ведь уже в готовность привели по команде ГШ. Вот похорон бы было. Впрочем, такое бы началось, что и хоронить некому было бы… По всей планете Земля. Хорошо, не выпустили. Да и «Жора» оторвался на седьмом часу слежения.

А вот с электрикой было хуже. Вовчик, когда по отсекам ходил, не перегары нюхал – обмотки трансформаторов. Ну было у него обоняние, не испорченное шилом и табаком, хоть и пил, и курил. Но чувствовал, как собака. И не было у них на лодке возгораний, хотя дымило часто.

Однако есть такое мероприятие – проверка сопротивления изоляции. Мех в ответе. У зама только киноустановка электрическая, остальное на батарейках. Ну и кто ее, киноустановку, когда проверял? Мехи, отзовитесь! Слово скажите веское, механическое. Ау!.. Не слышно.

И на втором месяце боевой службы случилось. Что было причиной, никто не знает. Или то, что киноустановка на причале по штормовой 2 недели стояла, в лед вмерзшей (на лодке их две), забыли просто, в лед ногтями впиваясь, пробираясь на борт, или перепад напряжения. Или то, что это заведование изначально не проверялось: а что его проверять, прибор братьев Люмьер. Для удовольствия и развлечения…

И замигал свет, ударила голубая молния в середине киносеанса, в седьмом, в подводном положении, в сердце матроса Пупкина (это собирательный образ на флоте), и перестало биться сердце… Зам сбил Пупкина, уже умершего, своим телом и объявил аварийную тревогу.

Свет вырубило почти везде.

Экипаж не кричал: «Давай фильму!», а помчался занимать места по тревоге.

Зам прикрывал Пупкина собой от множества взглядов. И делал искусственное дыхание. Дохтура вызвали, он спал. Народ начал действовать по расписанию…

Док был не дурак, только заму кивнул. Смерть зафиксировал и подтвердил. Глядя на отвисшую челюсть доктора, зам сориентировался быстро. Соединился по «Каштану» с центральным, доложил о поражении электротоком и коротком замыкании и чтобы вызвать боевых санитаров в седьмой отсек.

Ну начали менять плавкие вставки…

Пока звенело, бегалось и выполнялось, труп Пупкина был перемещен в «провизионку». А куда еще? Там холодильник. Что, похороны в море? Насмешили. Ведь впереди еще месяц БС, а на берегу штаб, политотдел, прокуратура и особый отдел… Зам рассказал о виденном командиру. Командир запечалился. Тревоги следовали одна за одной.

Зам «работал» с санитарами:

– Если хоть одно слово экипажу – порву, загрызу, уничтожу…