Рождение мечника

— Нужно объявить его в розыск! Немедленно! Он же может уйти!

— Кого именно, уважаемый Чэн? Его или его? — с этими словами китаец на полу протянул своему молодому коллеге две картинки, на одной из которых была изображена отчётливо различимая в карандашных мазках голова кобры, а на второй — голова дракона.

— Они врут! Это невозможно!

— Они не врут, коллега. Они намекают. Посмотрите на ещё два фоторобота: тот, с человеком без лица в сияющих белых одеждах, можете опустить.

— Да видел я уже! Череп. Просто голый череп.

— Напомнить вам, что означают в совокупности дракон, кобра и череп?

Мечущийся по комнате дознаватель резко остановился. Он медленно развернулся к коллеге и большими, почти европейскими глазами уставился на три картинки у того в руках — сложенные карточным веером, они позволяли охватить всю картину.

— Чёрное общество [8]! Это значит…

— …Что наш объект в любой момент может появиться и заявить, что его похитили мафиози. Или вообще ничего не заявлять, просто пригласить консула. А что мы покажем консулу? Эти картинки? — дознаватель пренебрежительно бросил на пол художество криминалистов. — Похоже, коллега, я был излишне оптимистичен, когда предлагал вести допросы и составлять фотороботы. Мы с нашим народом попали в ситуацию, в которую испокон веков попадали государевы люди, и, похоже, будут попадать впредь.

— Какую ситуацию?

— Власть далеко, а мафия близко. Власть будет рассусоливать, собирать доказательства, проводить официальные процедуры, а мафия ударит сразу, как только почувствует предательство или угрозу. Из двух зол народ выбирает меньшее.

— Но у нас же есть другие материалы! Специалисты восстановят диски с записями с камер наблюдения на ближайшем перекрёстке. Найдём таксиста, который их подвозил. Опять же, придут в себя пострадавшие Вон Хань и Ли Пань.

Старший следователь поднял на молодого задумчивый взгляд. Непонятно было, о чём он в тот момент думал: обдумывал дальнейшие шаги расследования или… сетовал на глупость подрастающего поколения.

— Помяните моё слово, Чэн: у нас ничего на него нет, и не будет. Максимум, что мы сможем сделать — это допросить его. Но лучше не сами, а через наших русских коллег, заодно дадим им намёк на Триады. У них на Чёрное общество свой зуб, весь наш Север, который они почему-то считают своим Дальним востоком, подмяли.

Слова дознавателя оказались пророческими. Вечером неприметный китаец-криминалист принёс по указанному ему адресу стопку жёстких дисков, а вышел — с чемоданчиком юаней. Скорая помощь, на которой перевозили впавших в кому Вон Ханя и Ли Паня, попала в страшную аварию, и хранящие в себе криминалистическую информацию тела незадачливых китайцев выгорели дотла. Таксист же, до того перевозивший странного европейца и его китайского спутника, был убит в поножовщине, невольным участником которой стал, подвозя очередного клиента. Все нити, могущие привести к реальному виновнику событий, были изящно обрублены. На вынужденные человеческие жертвы при этом никто не обращал внимания: концепция наименьшего зла продолжала работать.

Мне снилась Валери. Девочка разговаривала со мной, флиртовала, что-то обещала, а потом мы кувыркались в постели… Именно на этом месте я проснулся от криков китаянки европейского происхождения, и с недоумением понял, что лежу на ней, подмяв под себя женское тело. Яростно сопротивляющееся тело. Отпустил бедняжку и перекатился на спину. Стёр со лба выступившую испарину. Меня ощутимо трясло, перед глазами до сих пор стояла рыжая бестия — красивая во всех смыслах неземной красотой, и столь же желанная. Бедняжка Келли выступила катализатором моего безумия, распалив и без того больное воображение. Сознание рисковало скатиться в пучину самого настоящего, а вовсе не образного безумия. Нужно было спешить, иначе я рисковал не выполнить задуманного.

Уже начал извиняться перед растерянной девушкой, когда что-то в комнате изменилось. В районе приоткрытого окна мелькнула тень, на секунду застившая яркий лунный свет. Еле заметный силуэт метнулся к прикроватному столику, где торжественно возлежал мой клинок. Рывком отправив за спину женщину в своих руках, я метнулся к вору — то, что это именно вор, больше не вызывало сомнения. Он в ответ взорвался вихрем ударов, но все их встретили блоки и контрудары. Мы сцепились в жестокой рукопашной. Противник явно уступал мне в физической силе, зато в скорости немного превосходил. Кроме того, он ухитрялся всё время находиться в тени, мне же слепил глаза яркий свет полной луны, поэтому очень скоро чаша весов склонилась в его пользу. Я отпрыгнул прочь, уходя от особенно заковыристого удара рукой, в которой теперь блестела сталь. Следом вспорхнула целая стайка сюрикэнов. Уже понимая, что они легко вспорют моё обнажённое тело, я ухватился за спасительный белёсый клинок, так удачно оказавшийся в зоне досягаемости. Полыхнуло так, что свет луны показался тенью. В ярчайшей вспышке окутавшего тело кокона сгорели все инородные кусочки металла.

— Ты за этим пришёл? — кивнул я на клинок в своей руке. Противник больше не нападал, и я решил закончить этот театр абсурда. Он кивнул в ответ. Тогда я бросил ему фламбер, сопроводив свои слова криком. — Тогда лови!

Он был отлично подготовлен, поэтому легко поймал инопланетное оружие. Вот только радовался недолго. По его руке, к плечу, и дальше, к голове, потекли вереницы разрядов. Вора скрутило так, словно он сунул руку в розетку, вот только напряжение здесь было куда серьёзней, да и природу оно имело совсем иную, нежели сравнительно «безобидный» электрический ток. Незадачливый грабитель корчился в судорогах несколько минут, пока не свернулся на полу в позе эмбриона. Я достоверно знал: он мёртв. Таких смертей за последний месяц на моих глазах произошло столько, что я просто утратил им счёт. Клинок не терпел неподготовленного носителя. Склонные же к самоуверенности люди упорно не желали этого понимать. В итоге раз за разом расплачивались своими жизнями, потому что фламбер принимал только такую плату.

— Что с ним? — поинтересовалась Келли. Она уже успела облачиться в свой «боевой» комбинезон и теперь довольно откровенно прижималась ко мне бедром, так и норовя вынудить обнять её за талию. Пришлось подчиниться настойчивым намёкам. Девочка тут же прильнула ко мне всем телом, так что в сердце приятно защемило.