_______________________________________________________________
Момо внимательно смотрел сквозь ветки дерева, сидя на нём. Внизу проходили многочисленные ряды походных колонн чернокожих тиральеров французской колониальной армии. В конце их колонн, промаршировали триста человек белой пехоты. Вместе с ними, шли чернокожие носильщики, сгибаясь под тяжестью частей лёгких пушек, завёрнутых в промасленную ткань, и переносимых в носилках, либо на спине.
Как только колонны прошли, Момо слез с дерева, после многочасового сиденья на нём. С этого, и с других деревьев, слезли и остальные его воины, лучшие, из лучших.
Быстро обходя, по широкой дуге, войско французов, медленно бредущих по джунглям, Момо напряжённо думал. Всё, что он хотел увидеть, он увидел. С такими силами, ему ещё не приходилось сталкиваться. Следовало придумать что-то новое.
На пути продвижения колониальных войск, они готовили волчьи ямы и засады, ловушки и нападения, но всего этого было мало, очень мало, катастрофически мало, ничтожно мало. Как говорил команданте: «Думай Момо! Разрешу ещё одну жену тебе иметь. А будешь дураком, всех отберу!» — знал, на что давить, прямо, на самое больное. Момо всегда мечтал возвыситься над остальными, и всегда хотел себе большой гарем.
Женщины, они же разные, одна мягкая, другая ласковая, третья крикливая, но страстная, четвёртая…. К тому же, когда их много, они заняты руганью друг с другом, и выясняют отношения не с ним, а с другими жёнами. А ты, знай себе, тасуй их. Сегодня ты любимая жена, а завтра, другая. Ах, ты не хочешь готовить, тогда иди на …, в смысле, возвращайся обратно к чёрной маме и чёрному папе, либо на суд других жён, а они-то, уж быстро вправят тебе мозги, зарабатывая себе плюсы.
Но сейчас, мысли о жёнах только отвлекали от решения смертельной проблемы. Его восемьсот воинов, были огромной силой, но недостаточной. Момо вытащил из-за пояса связку деревянных палочек, которыми отмечал количество врагов. Шевеля губами, он стал старательно их подсчитывать, как учил его Мамба… Один, два, десять, двадцать, палочек было много.
Общими усилиями, наконец, удалось подсчитать примерное количество вражеских воинов. Их было много, около пяти тысяч. Столько воинов Момо не видел никогда, а сейчас, они все прошли под его ногами, пока он смотрел на них сверху.
Кто-то из чёрных тиральеров, временами чувствовал на себе пристальный взгляд сверху, и задирал голову, стараясь разглядеть в густой листве смотрящего. Но тщётно. Момо сразу переключал своё внимание на что-либо другое, и давящее чувство чужого наблюдения исчезало. Негр пожимал плечами, думая на какое-нибудь животное, и шёл себе дальше, считая, что ему померещилось.
Подумав, Момо, для начала, избрал тактику иллюзии немногочисленного, и глупого противника. На следующий день, несколько воинов, из числа тиральеров, провалились в подготовленные волчьи ямы, где и погибли, мучаясь от пробивших тело заострённых кольев. На всём пути организовывались небольшие засады, по пять-восемь воинов. Тихо летели отравленные стрелы, впиваясь в тела солдат.
Раздававшиеся в ответ, выстрелы пронзали, в своём большинстве, лишь воздух, и стволы деревьев. Но, это не остановило колонны, а лишь замедлило их движение. Потери были небольшие, и на них не обращали внимание. Полковник Долизи гнал свои войска вперёд, не обращая внимания на слабых дикарей, только и умеющих, что стрелять исподтишка, и устраивать волчьи ямы, которые обходились, либо засыпались. Окрестные джунгли расстреливались, и колонна шла дальше. В одно из нападений, был захвачен раненый дикарь, но он успел полоснуть себя ножом, лезвие которого было отравлено, и ничего им не сказал. Пришлось отрубить ему голову, и подвесить тело на ближайшем дереве.
Нападения не прекращались, а стали усиливаться. Теперь, не мелкие отряды нападали на них, по мере их продвижения вперёд, а гораздо более крупные, и намного чаще. Это уже стало порядком доставать Долизи, и, назначив сильный головной и боковые дозоры, он стал пресекать подобные выходки туземцев, сразу атакуя их отряды, по мере обнаружения.
Дело сразу пошло на лад, и его войско увеличило скорость хода. А аборигены стали нести ощутимые потери. Он почти успокоился, когда аборигены решили сменить тактику мелких нападений, и атаковали его тыл большой группой.
Пропустив мимо себя основные колонны тиральеров, Момо отдал приказ к атаке. Последними у французов шли не белые роты, которые находились в середине походных колонн, а те же тиральеры, только из числа менее подготовленных. Молча, и не издавая никаких боевых воплей, на батальон тиральеров обрушилось триста бойцов Момо. Сначала полетели отравленные стрелы, вызвав панику в рядах чернокожих пособников французов. А потом, словно лесные духи, выскочили из джунглей партизаны Момо.
Воздух сразу же огласили вопли, схватившихся врукопашную, чернокожих воинов и солдат. Но, если партизаны Момо знали, за что сражаются, то тиральеры, не имели об этом ни малейшего понятия. Воевали они, в основном, за еду и призрачные блага, и за, не менее призрачные, обещания хорошей жизни, которые, пока ещё, никак не оправдывались.
Сначала стрелы, потом дротики, а потом уже, и копья, вонзались в тиральеров. В ответ звучали выстрелы из винтовок, и неумелая атака штыком. В условиях дикой растительности, и отсутствия пространства для битвы, всё быстро смешалось, и дальше рукопашная шла уже, лишь, с помощью ножей, тесаков и сабель. Батальон не выдержал атаки, и стал разбегаться, не дожидаясь помощи от остальной части отряда, ушедшего вперёд.
Полковник Долизи, услышал шум в конце колонны, и сразу поняв, в чём дело, отправил туда роту французской пехоты, которая, благодаря своим пёстрым мундирам, резко выделялась на фоне зелени джунглей.
К тому времени, когда они подоспели на помощь, основная схватка завершилась, и партизаны Момо утаскивали своих раненых и убитых воинов, а из всего батальона тиральеров оставалась, всего лишь, рота, да и то, состоявшая, почти полностью, из раненых, остальные оглашали окрестные джунгли своими криками, либо лежали убитыми.
Момо ловил разбежавшихся негров из батальона, и либо убивал, либо забирал с собою, если они были готовы перейти на его сторону. Итогом этой небольшой стычки, оказалась потеря, почти полностью, одного батальона, и ярость Долизи, лишившегося полутысячи солдат. А, с другой стороны, удовлетворение победой, тысячника партизан Момо, и его огорчение, от потери сотни бойцов убитыми, и почти полусотни ранеными.
Впоследствии он пожалел, что не напал большими силами, но делать уже было нечего. Проверка боем показала готовность, и многочисленность врага. Больше французы не допускали таких ошибок. Теперь, колонну сопровождал не только сильный головной и боковые дозоры, но и тыловой.