– Не нужны мне твои клятвы. Ты просто хочешь узнать заранее, чтобы сделать ставку. Я угадал?
– Даже если угадал, – ты что, не хочешь, чтобы я выиграл?
– Я не уверен, что продержусь даже первый бой.
– Если бы ты не мог продержаться первый, тебя бы не уговаривали лечь во втором.
– Евдокс – человек самонадеянный.
– Ты тоже. Поэтому ты не ляжешь.
– Может быть, – отвечал Маэс, вытягиваясь на нагретой солнцем каменной плите возле входа в нору, – А ещё может быть так, что если я не лягу во втором, то в третьем меня вообще насмерть убьют…
Лик теперь замечал на улицах красные колпаки. Не все головы под ними были сарматские. Некоторые гнусные рожи напоминали гераклейцев.
Лик спросил, почему так.
– А что в этом такого? – удивился Маэс, – Колпак тоже не сарматский, а фригийский. Здесь, в Херсонесе, всё смешивается.
– Фригийцы тоже их носят?
– Их носит сейчас кто попало.
– Зачем они это делают?
– Кто-то собирает банды. Город под угрозой, большие люди не уверены, что стены и доблесть их защитят.
– Но… – Лик задумался над этой стратегической хитростью, – Какой смысл? Они что, думают, что эта беднота с палками остановит скифскую конницу?
– Они надеются, что скифы так и не научились брать города.
– Даже если бы не умели – всегда можно найти советников и наёмников.
– Ты слишком веришь в наёмников.
– Потому что я сам ищу себя в этом.
– Я рос среди наёмников. Это совсем не так весело. А фригийцы… Ты же знаешь, Фригия захвачена Понтом. У Понта много золота, флот, армия… Когда флот войдёт в гавань, эти, в красных колпаках, первыми побегут открывать ворота.