Ниу улыбнулась:
— Ты ведь за меня заступился. Это значит, что я — твоя девушка. А раз так, до меня можно добраться, только победив тебя один на один. Или заставив тебя отказаться.
— Э… Что? — Я широко раскрыл глаза.
— Брать чужое здесь не принято. Только слабый может тайком взять чужое. Сильный — отнимет. Я теперь твоя, и я могу жить спокойно.
Она встала, наклонилась надо мной, осторожно, поняв, что я всё-таки тут не просто отдыхаю. Её губы неумело ткнулись в мои, тут же, будто испугавшись, переместились на щеку.
— Воспитатели спрашивали, почему ты весь в помоях. Я сказала, что в драке на тебя перевернули ящик с мусором. Я… Я его перевернула сама, когда вернулась.
Ниу отстранилась от меня, посмотрела с немым укором. Не знаю, что поняли борцы, но она — сообразила, что я пытался бежать. Без неё.
— Спасибо, — вздохнул я. — Никогда с тобой не расплачу́сь.
— Со мной не надо расплачиваться, Лей, — сказала Ниу и коснулась моей ладони. — Просто будь рядом. Хорошо?
Мои пальцы сжали гладкие деревянные шарики. Чётки, которые она мне подарила. Которые наверняка остались там же, затоптанными в пыль во дворе.
— Хорошо?
Не мог я ей ответить на этот вопрос. Закрыл глаза.
— Лей? Тебе плохо?..
— Нет. Я…
Хлопнула дверь. Я открыл глаза, Ниу от меня отпрыгнула.
— Что это такое? — В палату вошёл директор школы. — С каких пор у нас разрешены посещения? Это школа борцов, а не педиатрическое отделение. Вон отсюда! Сейчас время работы.
Ниу как ветром сдуло. Вслед за директором в палату зашёл врач. Выглядел он каким-то поникшим и несчастным. Оно и понятно: начальство заявилось.
— Лей, — произнёс директор, посверкивая очками. — Опять Лей. Знаешь, а я слежу за твоими достижениями. Первый день — залёт в карцер. Потом — прогулки по ночам. Теперь — драка. И попытка побега.
— Побега? — Я удивлённо захлопал глазами.
Директор тяжело вздохнул и опустился на край моей койки.