Тао ненавистно промолчал, и я приложил-таки его лицом — аккуратно, стараясь не сломать нос.
Тао взвыл.
— Мне продолжать?
— Сумасшедший ублюдок! Отпусти меня!
— Я спрашиваю — продолжать? — Я снова дёрнул Тао за воротник.
— Нет! Не смей! Ты и так мне нос разбил!
— Поклянись, что не пойдёшь на поединок — до тех пор, пока я не позволю.
— Да ты кто такой, вообще?!
— Твой сосед по комнате. И по ночам я хочу спать, а не слушать стоны наивного кузнечика, вообразившего себя леопардом. Клянись.
Тао что-то неразборчиво буркнул.
— Не слышу. Громче.
— Клянусь, чтоб тебе пусто было!
— То-то.
Я отпустил руки Тао и встал. В комнату парень понёсся так, как будто за ним гнались.
— Кретин, — пробормотал я, выдыхая остатки злости.
Утром Тао со мной не разговаривал. Должно быть, дал себе обещание, что больше никогда в жизни с этакой мразью не заговорит. Во время обеда про обещание уже забыл, только иногда спохватывался. На ужине болтал по-прежнему. А ночью мы опять пошли на тренировку во двор.
Когда наступил праздничный день, вся школа, как обычно, собралась смотреть поединки борцов. Пацана из Драконов в сине-зелёном ифу борец-Тигр отделал так, что в медпункт дракона понесли на носилках.
— Хочешь, можем навестить, — предложил Тао я. — Узнаем, сколько он теперь пролежит. И сумеет ли вообще подняться.
Тао хмуро отвернулся.
Перед ужином в столовой господин директор, как и в прошлый раз, произнёс торжественную речь. Суть её сводилась к тому, что работаем мы, в целом, неплохо, но надо бы работать ещё лучше. И тогда следующий праздник будет ещё более веселее. Директору вежливо похлопали. Мои коллеги-девчонки накормили всех вчерашней лапшой. На их лицах было ясно написано: «Валите отсюда поскорее, нам не терпится начать собственный праздник».