– Хорошо, – Дайнеке припомнилась наука Ирины: коленом в пах и пинок по голени.
Ноги сработали быстрее, чем она решилась. Кеча скрючился. Автобус резко остановился. Девушка выскочила, и двери сомкнулись перед носом разъяренного преследователя.
Забежав в темную подворотню, Дайнека прижалась к стенке и замерла. Выйти из темноты она решилась не скоро. На обшарпанной стене с трудом разглядела надпись: «2-я Гипсовая, 8» и отправилась в ту сторону, где, по ее предположению, находился номер 20.
Мамин дом был двухэтажным. Четыре квартиры на первом этаже и столько же на втором. Мама жила в первой. Опустив сумку на коврик, Дайнека постучала. Раздались шаркающие шаги, дверь распахнулась. На девушку вопросительно смотрела высокая жилистая старуха.
– Тебе кого?
– Мама… – у Дайнеки пропал голос, и она прохрипела: – Людмила Николаевна Дайнека здесь проживает?
– Проходи, сейчас позову. Людмила! К тебе!
Помогая себе руками, в инвалидной коляске выехала худенькая женщина.
– Вы ко мне?
Старуха включила свет, и Дайнека узнала маму. Она изменилась, лицо как будто высохло, черты заострились. Бигуди на голове были аккуратно обвязаны голубым платком в белый горошек.
– К вам… К тебе… – обессиленно прошептала Дайнека.
– Людмила, доченька, это ты!..
Девушка хотела что-то сказать, но в глазах потемнело, и она потеряла сознание.
Оглядывая комнату, Дайнека заметила, что здесь нет привычных с детства вещей, и от этого сделалось грустно.
Над ней склонилось мамино и еще одно женское лицо, которое показалось знакомым.
– Ты очень бледная, у тебя наверняка низкий гемоглобин, – мать поцеловала ее в лоб.
Дайнека бессознательно вцепилась в мамину руку, опасаясь, что она куда-то исчезнет.
Женщина, стоящая рядом с мамой, сняла белый халат и, свернув, положила его в сумку.
– Мне нужно идти, с вашей девочкой все будет в порядке.
– Кто это? – тихо спросила Дайнека, когда она вышла из комнаты.