— Но все равно — это не даст полной картины. Так, теперь продолжайте, вы возьмете управление проектом на себя и…
— И постараемся, чтобы об эт-том узнала вся ст-страна. Мы частная компания, можем делать п-подобные заявления. У агентов н-не ост-ост…
— Не останется выбора, — кивнул Рогозин, соглашаясь, — они должны будут перекинуться на вас! Ого! Хитро, Адриан! Очень хитро! Тут-то мы их всех по одному и отловим!
Подполковник похлопал себя по бокам, от возбуждения, вызванного раскрытыми событиями, он немного потерял контроль над собой.
— Так… Так! Михаил Павлович, вы, кажется, собирались предложить мне кофе?
— Не собирался, — возразил дворецкий, переступив с ноги на ногу.
Расторгуев с большим бы удовольствием выставил представителя властей из дома на Малой Никитской, и отправил бы всех спать, как заботливый отец. Но подполковник как будто никого не замечал вокруг. Он снова уселся на диван и показал на кресло напротив:
— Садитесь, Адриан. Мы должны все обсудить. Садитесь, садитесь, дело предстоит серьезное, все должно быть разыграно как по нотам. А вы, Расторгуев, не топчитесь там, позаботьтесь о кофе для меня и для Адриана. И чем крепче, тем лучше. Да не скупитесь с размером кружек!
Дворецкий хмуро окатил Рогозина презрительным взглядом:
— Вы хотели сказать, чашек.
— Кружек! Именно кружек!
Рогозин еще раз показал на кресло:
— Садитесь, Адриан. Садитесь. Мы должны все обговорить. А, — он вдруг заметил меня, — ваша помощница, я думаю, может отправляться спать — женщинам здесь точно не место.
Я задохнулась от возмущения и покраснела, меня выставлял из помещения человек, не имеющий никакого права распоряжаться в этом доме. Я не воображаю о себе, просто моя работа быть рядом с Адрианом Аароновичем, а этот Рогозин…
— Единственное, с чем я согласен, — внезапно Михаил Павлович поддержал этого наглеца. — Если Адриан Ааронович не возражает, я провожу Наталью Олеговну в ее комнату. Девушке действительно лучше не присутствовать при подобных обсуждениях.
Моего беззвучно хлопающего от обиды рта никто не заметил. Я перевела взгляд с дворецкого на своего шефа и с ужасом увидела короткий и согласный кивок головой! Это же увидел Расторгуев, немедленно подхватил меня под локоток и настоятельно вывел из гостиной.
— Не стоит возражать, Наталья Олеговна, — шепнул мне Михаил Павлович, опережая мои протесты. — Так будет лучше для всех. Как видите, это серьезное дело, вам в это лучше не вмешиваться.
— Но это же моя работа! — таким же шепотом выкрикнула ему, только это не помогло, он все так же продолжил вести меня к лестнице.
— Ваша работа — быть рядом с Адрианом Аароновичем в Скраме.
— А это что?