– Нет. Все доказательства явно свидетельствуют…
– Забудьте вы про доказательства. Доказательства – это всего лишь некий перечень фактов, которыми вы располагаете. А как быть с тем, что вам не удалось обнаружить? Как вы это назовете? Несущественным?
Сказанное было цитатой из моей книги, и я отругал себя за то, что вновь выхожу за рамки легенды. Но тут же вспомнил, что эта книга была выбрана для моего чтения в самолете, и снял с себя этот грех. Однако женщину убедить пока не удалось.
– Нам необходимо взяться за это прямо сейчас – прежде чем дело будет закрыто.
– Нет, мои начальники уже покончили с ним.
Я изо всех сил старался сохранить самообладание.
– Если окажется, что я прав, а полиция успеет избавиться от трупа и вернуть паспорта всем причастным к этому делу, вашему начальству предъявят большие претензии. Причем на самом высоком правительственном уровне.
Кумали колебалась. Другие матери попрощались с ней и с ее продолжавшим отвешивать поклоны сыном. Пора было вести детей в школу.
– Сейчас я никак не могу ехать, – сказала Лейла. – Надо оставить ребенка у няни. На это потребуется время, моя машина сломана…
– Я вас подвезу, – сказал я, показав на «фиат».
Видимо, мое предложение ей не понравилось, но и возразить было нечего, поэтому она кивнула в знак согласия. Малыш, наоборот, решил, что это здорово, и взял меня за руку. Я повел их к машине.
Кумали открыла заднюю дверцу, впустила сына и устроилась рядом с ним. Не очень похвально для женщины-мусульманки садиться в машину к человеку, которого она едва знает. Ехать рядом с водителем было бы для нее и вовсе немыслимо.
Пока она давала мне указания относительно дороги, я бросил через плечо:
– Вам следует позвонить в офис и сказать, что, поскольку возникли новые обстоятельства, необходимо задержать отправку дела в Анкару.
Кумали ничего не ответила. Я заглянул в зеркало заднего вида и увидел, что она взирает на меня с ледяным выражением лица. Оно не изменилось с тех пор, как женщина услышала мое предложение, но тут уж я ничего не мог поделать. Через мгновение она все-таки вытащила мобильник и стала что-то говорить по-турецки.
Закончив разговор, женщина сказала, что оставила сообщение шефу и попросила нескольких своих коллег подъехать на южную оконечность мыса для встречи с нами. Вызывает подкрепление, решил я, но никак это не прокомментировал. Мальчик начал что-то оживленно лопотать по-турецки. Взглянув в зеркало, я увидел, что Кумали внимательно его слушает. Было очевидно: женщине хотелось, чтобы мальчик понял, как важно для нее все, что он говорит. Чем больше я наблюдал за ними, тем лучше понимал, какое безграничное терпение проявляла мать в общении с ним.
– Мой сын хочет сообщить вам, что в четверг мы идем в цирк, – переводила она. – Представление начнется с большого парада, потом ожидаются акробаты, львы, клоуны…
– И заклинатели змей, – добавил я. – Я видел их, когда ехал сюда. Скажите ему, что это будет выглядеть грандиозно.
Кумали перевела. Ребенок рассмеялся и начал о чем-то спорить с матерью. Она объяснила:
– Сын спросил, не хотите ли вы пойти с нами, но я сказала, что у вас важная встреча в этот день и вы будете заняты.
ebooksa