– Как быстро вы позвонили! – воскликнула она удивленно. – Приятно слышать ваш голос. Вы где?
– Ненадолго приехал в Нью-Йорк, – как всегда осторожно ответил я. – Не могли бы вы отдать мне материалы о Скотте Мердоке, о которых рассказывал Бен?
– Бена нет дома… Но, конечно, я не вижу причины отказать вам.
– Спасибо, – сказал я с облегчением. – Могу я приехать, чтобы забрать их?
– Сегодня нет: мы с Беном идем в кино, а завтра обедаем с друзьями. Вас устроит в пятницу, часов в семь?
Двухдневная задержка не очень меня устраивала, но что я мог возразить? Поблагодарив Марси, записал их адрес и повесил трубку. Я был высококвалифицированным профессионалом, умудренным опытом работы в мире спецслужб, обученным выживать в ситуациях, где другие, скорее всего, погибли бы, и должен был почувствовать опасность засады. Но, представьте, дал маху: простая школьная учительница переиграла меня и я ничего не заподозрил до тех пор, пока не вошел в квартиру.
Свет горел тускло, стереосистема играла «Hey Jude», в квартире витали просто упоительные ароматы. Стол в гостиной был накрыт на три персоны: оказывается, меня пригласили на обед. Я подозревал, что супруги весь вечер будут убеждать меня изменить свое решение насчет семинара Брэдли. Но выхода не было: эти люди потратили много месяцев, составляя досье о моей жизни, а я теперь вынужден просить их отдать мне эти материалы.
– Вовсе ни к чему было так беспокоиться, – сказал я, силясь изобразить улыбку.
– Это лишь немногое, что мы смогли сделать, – ответила Марси, – если учесть, сколько беспокойства мы вам причинили.
Появился Бен и, сделав широкий жест в сторону бутылок, спросил, что я предпочитаю из спиртного. А у меня тогда как раз был период завязки и воздержания: я решил, что в Нью-Йорке сумею начать жизнь с чистого листа. Это хороший шанс очиститься от скверны, и на сей раз дело не ограничится пустыми словами. Я даже раздобыл расписание занятий местного Общества анонимных наркоманов. Одна рюмочка, конечно, не повредила бы, но мне трудно соблюдать умеренность, поэтому лучше уж вовсе отказаться от алкоголя. Вечер обещал быть долгим, и я попросил минералки.
Брэдли принес бутылку воды «Эвиан». Марси ушла на кухню проверить готовность какого-то блюда, а Брэдли, глотнув спиртного, провел меня в белую комнату в конце своей вселенной. Там не было ничего, кроме килима на полу и вновь повешенных штор. Единственное, что свидетельствовало о драме, разыгравшейся в стенах этого жилища, был какой-то физиотерапевтический прибор в углу.
Рядом стояли десятки картотечных ящиков. Брэдли с улыбкой указал на них:
– Здесь вся ваша жизнь, мистер Мердок.
Я нагнулся и, бегло осмотрев их, был поражен масштабом изысканий, предпринятых супругами. Ящики были заполнены компьютерными распечатками, дисками для хранения данных и копиями всевозможных документов – от ежегодников Колфилдской академии до отчетов представительств ООН. Я взял наугад папку: то был список вымышленных имен, которыми я пользовался. Они вызвали у меня целый поток воспоминаний.
Брэдли смотрел, как я переворачиваю страницы.
– Мы тут обсуждали с Марси… Вы не против, если мы будем называть вас Скоттом?
– А Питер Кэмпбелл чем вас не устраивает?
– Я просто подумал… По крайней мере, при общении нам было бы легче пользоваться вашим настоящим именем. Мы употребляли его, обсуждая вас между собой.
Я взглянул на Брэдли:
– Проблема в том, Бен, что Скотт Мердок – тоже не подлинное мое имя.