Орлов посмотрел на баклагу с вином, опустевшую уже на три четверти, на осоловелого командира и отказался.
— Благодарствую, Петр Поликарпович, но лучше я воздержусь. Утром, как Фокеич меня сменит, так я, пожалуй, смогу принять.
— Сменит тебя Фокеич, — тоненько хихикнул командир роты. — Если пробудится. Слабоват стал фельдфебель.
Не оглядываясь, он ткнул большим пальцем за спину, где на койке, развалившись, спал пьяным сном его помощник, фельдфебель Егор Фокеевич Суслов.
— Так что выпей со мной старший унтер. Сам же знаешь — в одиночестве пить…
— А лучше бы сегодня нам всем воздержаться, — заявил вдруг Орлов и наклонился вперед: — Казак-то проскакал мимо к вечеру. Говорил, что пикет у них вырезали, да у станицы мужика с бабой убили. Девчонку увезли. Смотреть, ваше благородие, надо!
— Учить меня вздумал?! — рявкнул Силантьев, пытаясь подняться на ноги, но безуспешно.
— Никак нет! — отрезал Орлов и тут же сунулся вперед, поддержал под локоть начавшего заваливаться капитана.
— То-то же! — погрозил ему командир пальцем. — Что казаков побили, не удивляет. В службе станичники не исправны.
— Это донские, пришедшие, пока непривычны. А линейные сами вроде чеченов.
— Ну побили их. Сколько там было? Трое? Пятеро? Нас же здесь целая рота. Это же какую партию нужно собрать, чтобы на такое дело решиться. Так что, коли не хочешь командира поздравить, Орлов, дело твое. Построй людей, сделай расчет на случай тревоги да распусти по казармам.
— Караулы бы, Петр Поликарпович, увеличить.
— Ты смотри у меня, старший унтер! — Силантьев погрозил подчиненному пальцем. — Ты никак решил за капитана ротой командовать. Нечего трезвых людей на ночном холоду держать. А если что случится, успеем. Иди, Орлов, иди. У тебя своя забота, у нас с Фокеичем своя. Ты же знаешь, Орлов, что мне орден новый пришел. Вот — Святой Анны третьей степени с бантом!
— Так точно, — улыбнулся Орлов. — С чем ваше благородие и поздравляем всей ротой. Утром же, как сменимся, так и от всей души приобщимся. Пока же извиняйте, Петр Поликарпович. Дело такое — где стаканчик, там два, а то и три. Лучше вовсе не начинать.
— Смотри, Орлов! А то ведь подумаешь вдруг начать, а оно к тому времени и закончится. Ладно, унтер, иди, собирай роту…
Укрепление, где размещалась рота капитана Силантьева, построили пять лет назад. Небольшую прогалину на левом берегу Терека обнесли невысоким валом с двумя проходами, защищенными деревянными воротами. Вал укреплен был еще плетнем, поросшим терновником, и опоясан рвом, мелким и узким. Внутри вала поставили несколько деревянных строений — казармы, два блокгауза, пороховой склад, нужный сарай. Чуть на отшибе сбили домик для офицеров; поначалу в роте их было трое, да одного поручика ранили и отправили во Владикавказ. Кроме командира, остался совсем молодой Дмитриев, недавно прибывший в полк и еще красневший, отдавая каждое приказание. Впрочем, приказывать ему доводилось нечасто; так как с ротой вполне управлялись унтеры, еще солдатами прошедшие наполеоновскую кампанию и добавившие к этому опыту еще пару десятков стычек с кавказскими горцами. Укрепление назвали Недосягаемый Стан и назначили ему дело прикрывать дорогу к Червленной.
Как и полагал Орлов, к ночи похолодало, над рекой поднялся туман и потянулся к северу, накрывая берег, вырубку, поросшую молодыми побегами, само укрепление и дальше, к лесу, охватывавшему Недосягаемый Стан с трех сторон. Часовой на валу у ворот, дальних от Терека, тянул шею, напрягался высмотреть что-либо в темной и шумной ночи. Ветер шумел над кронами деревьев, сбивая с толку защитников Стана, помогая нукерам[33] Абдул-бека, крадущимся от опушки.
— Кто?! — крикнул солдат, то ли увидев скользнувшую вдоль плетня тень, то ли просто ощутив приближение чужого и страшного.
В ответ из темноты прилетел кинжал, воткнувшись чуть ниже левого плеча часового. Но и падая, тот успел потянуть спусковой крючок, выпалив с одной только целью — предупредить.
Его услышали, но уже на вал со свистом, гиканьем кинулись нападавшие. Караул у ворот изрубили мгновенно, створки развели в стороны, и уже многие десятки конных вскочили в пределы стана.
ebooksa