— Я думал, — признался откровенно Ермолов, — что они только разбойничают.
— И в набеги уходят, и овец пасут, и за землей смотрят. Жизнь в горах, Алексей Петрович, нелегкая. Как-то кормятся, как-то живут. Трудно, но выживают. Да ведь еще же надо клочок этот насыпать. Уступ скальный выровнять, выложить, подпереть. И все равно своего зерна им хватает только на несколько месяцев. Остальное обменивают или увозят набегами. Кстати, если поставить крепкие заставы на перевалах, не пропускать самые мелкие партии ни в Грузию, ни в Чечню, деваться им будет некуда. Поневоле все должны будут нам подчиниться. Без пушек и без штыков.
Вельяминов засопел недовольно и потянул волос из бакенбарда. Вырвал, осмотрел и сдул резко с ладони:
— Разжалобите вы нас, князь. Послушаем, послушаем, да и пошлем солдат с киркою вместо штыка.
— Пошлем и с киркой, и с топором, — откликнулся в тон начальнику штаба Ермолов. — Этот аульчик я тоже наказать собираюсь. Чтобы впредь неповадно было против нас оружие поднимать.
— Князь попросит их пожалеть, — скривился Вельяминов.
Валериан помолчал несколько секунд и только потом ответил:
— Я, господин генерал-майор, врагов не жалею, но с женщинами воевать не намерен. С мужчинами у меня счеты свои: кто-то из них, может быть, и моих родителей убивал. Ну, а дети…
— Дети, — оборвал его Вельяминов, — вырастут и сами за шашку схватятся.
— Довольно! — вмешался Ермолов, не желая слышать, как ссорятся его генералы. — Чтобы дети за шашку, как отцы, не хватались, нужно здесь всю жизнь поменять. Об этом тоже подумаем, но только когда всю эту сволочь разгоним. Есть соображения, господа?
Вельяминов снова дергал свои бакенбарды. Весь корпус знал, что в такие секунды его лучше оставить в покое:
— Начнем штурмовать в лоб — сотни людей положим. Башни еще торчат, словно в насмешку.
— Артиллерия? — кинул ему подсказку Ермолов.
— А если граната в мост попадет? А если башня рухнет да пролет за собой утянет? Здесь, по центру, они хорошо укрепились. Слева берега поположе, но людей они побольше туда поставили. Камней натащили опять же. Только начнем подниматься, покатят валуны сверху, так один целый взвод унесет. Но справа, Алексей Петрович, смотрите: там у них линия слабая.
— Это потому, — усмехнулся Ермолов, — что они на утес надеются.
Правый фланг позиции акушинцев упирался в отвесную скалу, выросшую над речным берегом. Собственно, сама эта скала и была берегом быстрого Манаса. Струя изгибалась в этом месте, прижималась к твердому камню так, что видно и слышно было прижим едва ли не за версту.
— Если обойти эту гору, — медленно процедил Валериан, — одним ударом отрежем их от аула и сядем на дорогу в Акушу. Не удержатся, побегут.
— Если обойти, — повторил за ним Вельяминов.
— А попробуй, Мадатов, — подытожил Ермолов. — Пошли-ка туда людей, пусть посмотрят броды, тропинки. Только скажи, чтобы тихо, чтобы с того берега не поняли, к чему они там разъезжают…
Вечером Валериан ворвался в палатку командующего. Тот после ужина занимался с начальником штаба и квартирмейстером.
ebooksa