Сиверсия

– Не хотел будить. Не люблю прощаний.

Они обнялись.

– Даже сейчас?

– Не до такой степени.

Он протянул ей маленькую собаку, искусно сплетенную из очень тонких стебельков-соломинок.

– На память.

– Ты уверен, что нужно идти? – ее голос дрогнул. – Неужели по-другому нельзя?

– Я за тебя поручился. Я должен быть у них.

– Обещай, что с тобой ничего не случится.

Хабаров усмехнулся.

– Сашка! – Алина обвила его шею. – У нас было мало времени…

– Кто-то из мудрецов сказал, что каждый день, который есть у нас, это ровно на один день больше, чем мы заслуживаем.

Теплой огрубевшей ладонью он коснулся ее щеки, там, где извилистый соленый ручеек оканчивался слезинкой.

– Береги себя.

Она смотрела ему вслед, смотрела до тех пор, пока его фигура не растворилась в вязком промозглом тумане.

На Востоке говорят, что люди подобны островам. Они никогда не соприкасаются, как бы близко друг к другу ни находились.

Сейчас Хабаров не хотел в это верить. Впервые за череду лет ему стало страшно думать о будущем. Он вдруг понял: ему есть что терять. Что именно, даже для себя определить словами он не мог. Но теперь он знал, куда возвращаться, как тот загнанный судьбой волчонок из легенды, рассказанной отцом.

Летел над миром протяжный вой. Ростки добра заметала вьюга. Сквозь разрыв облаков одиноко и печально на мир смотрела холодная Полярная звезда. По морозной безжизненной тундре брел, сбивая лапы в кровь, гордый красивый зверь. Он должен был пройти этот путь, потому что там, в конце пути, где земля и небо сливаются воедино, как награда за брошенный вызов судьбе, упрямо пробивалась сквозь снег и лед его хрустальная Сиверсия…

Глава 2. Тени прошлого, или девять лет назад

– А ну-ка, ну-ка, раком ее поставь! Да не здесь. На стол, на стол ее давай! – распаленный алкоголем и похотью, гудел Никита Осадчий.