Игра в ложь

22
18
20
22
24
26
28
30

Застонав, Эмма повалилась на кровать прямо поверх пригласительных, часть конвертов упала на пол. В голове шумело так, будто ее били. Стоило закрыть глаза, как память вновь возвращала ее в страшные минуты, проведенные наедине с душителем, в ушах звучал его голос:

– Продолжай притворяться, что ты Саттон, иначе присоединишься к ней.

Ночью уснуть ей так и не удалось. Глядя в темноту, окаменев от страха, она прокручивала в голове информацию. На экране серии «Голливудских холмов» сменяли друг друга, но это не отвлекало от навязчивой мысли: кто-то убил Саттон. Кто-то из ее лучших подруг.

Возможно ли это? Я не могла не думать о том, как жестоко вела себя с друзьями и сестрой на вечеринке у горячих источников. Предположим, та ночь была не исключением? Что, если я всегда вела себя так… или даже хуже?

Эмма перекатилась по кровати и уставилась на розовый бумажный фонарик, висевший на оконном карнизе, пытаясь прийти к какому-то заключению. Убийца наверняка удалил видео с сайта, чтобы она не смогла показать ролик полицейским. Он был единственным человеком, знавшим, что Эмма – не Саттон. Однако пазл все равно не складывался. Саттон получает письмо от сестры – и случайно умирает в ту же ночь? Ожидал ли убийца приезда Эммы или это стало неожиданностью? Сама того не зная, Эмма помогла ему. Теперь, когда она заняла место Саттон, не будет ни расследования, ни поисков тела, ни преступления.

Вдруг Эмма негромко ахнула. А ведь могло быть и так: Саттон не получала того сообщения. Ответить ей мог сам убийца, надеясь заманить вторую близняшку в Тусон. Взломать аккаунт на Facebook не так уж сложно. Если Саттон задушила ее подруга, она бы только обрадовалась, получив в свои руки ее ничего не подозревающую копию.

Краем глаза Эмма заметила в углу комнаты какое-то движение. Крошечный паук поднимался по стене и тянул за собой серебристую нитку паутины. Проводив его взглядом, Эмма поднялась с кровати, расправила плечи и подошла к столу, под которым стоял ящичек с надписью «Игра в Л.»

«Игра в ложь».

Присев, она подержала на ладони тяжелый замок. Должен же где-то быть ключ! Снова разворошив ящики и шкаф Саттон, она попыталась отыскать его, но теперь она прощупывала и простукивала все поверхности в поисках тайника, перерыла шкатулку с украшениями и коробку с дисками, высыпала на пол почти полную пачку сигарет. Безуспешно.

– Просто сломай его! – мысленно кричала я. – Хватит беречь мои вещи! Мы должны выяснить, за что меня убили!

И тут Эмма вспомнила. Трэвис! Он как-то показал ей видеоурок по взлому таких замков ключом из жестяной банки. Судя по описанию, это совсем не сложно.

Пустая банка из-под газировки нашлась на подоконнике, ножницы – на столе. Эмма вырезала клин, похожий на букву «М», такой же как на видео. Острие «М» легко вошло в зазор между дужкой и механизмом замка, и тот послушно щелкнул, открываясь. Эмма невольно улыбнулась: «Никогда бы не подумала, что скажу это, но спасибо, Трэвис!»

Замок со стуком упал на пол. Крышка ящика слегка скрипнула, когда Эмма подняла ее. Внутри не было ничего, кроме толстой тетради на пружине. Эмма вытащила ее и положила себе на колени. На синей картонной обложке не было ни надписей, ни рисунков; спирали пружины не смяты. Она открыла первую страницу, исписанную мелким округлым почерком Саттон.

10 января.

Эмма внутренне сжалась. Стоит ли читать дневник сестры? Однажды – тогда ее взяла к себе семья из Карсон-Сити – ей довелось читать чужой дневник. Тетрадь принадлежала Дарии, старшей дочери опекунов, красивой и замкнутой девушке, предпочитавшей игнорировать нового обитателя дома. Эмма влезла к ней в комнату и прочитала все записи от корки до корки, хотя там не было ничего интересного: сплошь рассуждения о парнях и необоснованные жалобы на слишком полные руки и ноги. Пробравшись к Дарие, она несколько раз обшаривала карманы ее джинсов, украла наушники, диск с музыкой, браслет, пробник духов Chanel. Только попав в другую семью, Эмма неожиданно поняла, как мерзко себя вела. Все краденые вещи перекочевали в желтый почтовый конверт, который она отправила в социальную службу, указав имя владелицы и обещая больше никогда не делать ничего подобного.

Очень мило, что она переживает обо всем этом, но мне просто хотелось прочитать свой дневник!

Словно услышав мои мысли, Эмма вздохнула и вернулась к чтению.

Все записи были короткими, невинными и чем-то напоминали ленту Twitter: те же обрывки мыслей и чувств.

«Элизабет и Джеймс начали встречаться».

«День рождения на горе Леммон?»