— У-у, — Вадим облизнулся. — Пэрсик, слушай.
— Так придешь? Тем более она одна будет.
— Да, конечно, приду.
— Тогда пока.
Вскочила и, обрызгав его песком, ушла, провожаемая завистливыми взглядами мужчин.
В девять вечера Вадим постучал в номер. Дверь открылась тотчас.
— Дождь, — неловко начал он и осекся. Маша была в облегающем вечернем платье. И, ни секунды не колеблясь, восторженно обхватила его за шею, прижалась к мокрому плащу.
— Как хорошо, что ты пришел, — горячо прошептала она. — Боже, как же хорошо, что ты здесь.
— Ты промокнешь, — пробормотал он, совершенно счастливый.
— Уже, — Она гордо отстранилась, давая ему возможность разглядеть себя. Под сделавшейся прозрачной материей явственно проступили контуры обнаженного тела. Ждущего его.
И была в ней та страстная нежность, что лишь угадывалась прежде.
Вадим обхватил ее за талию.
— Я обидела тебя. Но ты ведь не сердишься? — пробормотала Маша, подаваясь навстречу беспорядочным поцелуям.
— Я?! — искренне изумился он.
— Ты не сердись. Ты ведь любишь меня? — Она не дала ему ответить. — Ты должен меня сегодня очень сильно любить. Так, чтоб ничего, совсем ничего. Нет, нет, ты пойми. Это важно.
— Боже, Машенька, что случилось? — в возбуждении ее угадывалось что-то особенное, не относившееся к ним двоим.
— Да обними же меня, — нервно вскрикнула она. — Да! Вот так!
Телефонный звонок отбросил ее. Она подбежала к тумбочке.
— Да?! Нет, набирайте внимательней.
С силой швырнула трубку.