— Нет… Ну что, впрочем, такого. Человек попросил провести с ним вечер. Побыть. Вернее, мне надо было. Для тебя же. И вот благодарность… И что за допрос? В чем дело?! Это становится скушным.
— Ты действительно послала свою дочь к этому…?
— Вон! — резанула она. — Убирайся. Я… дура.
Даже не ошарашенный, а совершенно потерянный Вадим раскачивался, потирая пульсирующие виски.
— Может, я что не понял? — пробормотал он. — Машенька, я обидел?
— Уходи, — она тускло сидела в углу. Надежда в нем оборвалась. Он сделал движение подняться.
— Нет, постой! — остановила она. — Презирай, но побудь. Мне нельзя одной.
Она нашла его руку:
— Во сколько, я сказала, её родила? В восемнадцать? Так вот, в семнадцать. Школьницей, по сути. Жутко пошло. Я — королева школы, будущая, несомненно, великая пианистка. А тут он появился: эдакий отважный херувимчик со злыми кулаками. Дуболом, но это после поняла. Всех разогнал. Вся школа была влюблена, и — все разом отступились. А мне нравилось! На другой день после… когда случилось… он рассказал в школе. Подробно, смакуя. И никто!.. Быдло все. А через два года вышла за нынешнего. Упросил. Консерватория, понятно, побоку. Пыталась его сделать, чтоб выбился. Но… недотёпа, в сущности. Говорят, талантливый. А уж десяток лет завлабом за жалкие в общем-то деньги. Какой уж тут талант? Да и то… А, расскажу! Пробовала любовников. Но — пресно всё. А у мужа был друг и начальник. Очень неровно на меня дышал. Ну, я — флиртовала. Так, чуть-чуть. Больше, чтоб мужа подразнить. Я взбалмошная была. Как-то зашёл он, когда мужа не было, и… изнасиловал, словом. Почему-то думал, что я только и жду, а когда увидел, что… да я ещё насмехаться принялась, — стал так избивать. Боже! Кулаками в живот, по лицу. Я смолчала, чтоб муж не узнал. А потом как-то в очередной ссоре с ним — захотелось побольней сделать — рассказала. И по глазам увидела — он всё знал. Должности, шкурёнок, дожидался.
— И Туточка, конечно, в курсе.
— Да. У меня нет от неё тайн. Она ненавидит отчима.
— Ты ненавидишь, она. Что ж живёте?
— Ты прав, жить с мужем-сутенёром как-то не красит. А куда? Это до революции инженер Телегин в ожидании Даши взял да и снял, между прочим, на Васильевском острове скромную пятикомнатную квартирку. А мне с дочкой куда?! Разменяться на две коммуналки? Давиться с соседями на общей закопчённой кухне? И вместо одного быдла, с которым и не живу уж, получить десяток? Я — женщина! Я — не приспособлена. И притом вечное безденежье. Это — унижает! Я ведь до последней точки дошла.
— И ты решила заработать на Туточке?
— Не смей! Я обожаю её! — вскрикнула Маша. — В ней прежняя я, несломленная. Но что впереди? У меня нет денег даже за ее учёбу заплатить. Сюда чтоб поехать, назанимала. А дальше? Секретаршей при слюнявом борове? Хилые романчики? Замужество? Съёмный угол. Ранний ребёнок. Старение. И всё! Но ты ж видишь её. Это королевна! Но королевна без приданого.
Она перехватила его тяжелый взгляд.
— Это мой грех! — вскинулась она. — Не её! Мой! Пусть станет женщиной, но в атмосфере обожания, поклонения. Три-пять раз с опытным, тактичным, восхищённым ею мужчиной. Пусть почувствует силу свою, власть над властными. И тогда станет истинной королевой.
— А заодно и подзаработает, — вырвалось у Вадима. — Не боишься, что втянется?
Она сползла на колени.
— Отмолю! Господи, отмолю.
ebooksa