Адмирал

Времени для изящной работы не было. Я зачищал и соединял провода, всей душой надеясь на то, что вижу в свете фонаря то, что есть на самом деле, а не то, что хотел бы увидеть. К тому же такие вещи лучше делать голыми руками, а в перчатках мои пальцы были очень неуклюжими.

Готово, аккумулятор дестабилизирован. Я засунул его между двумя шашками взрывчатки, а лазеры закрепил так, чтобы они не сдвинулись с места. Они должны были очень быстро набрать сверхмощный режим и начать прожигать изолирующую оболочку шашек. Сколько времени на это уйдет, я сказать не мог. Никогда еще я не делал свою работу столь неряшливо.

Я шагнул к выходу, но еще один из цилиндров сорвался с крепления и, толкнув меня в грудь, прижал к стенке контейнера и заодно высвободил еще несколько шашек, прижавших меня к полу. Они были не столь тяжелы, как топливные ячейки флаера, но все равно весили килограммов по сто каждая, а на мне их лежало сразу три штуки.

Я пытался выбраться, но у меня ничего не получалось. Умный скафандр включил какие-то усилители, и оболочка держала форму, не позволяя тяжести размазать меня по полу.

Черт возьми! Какое же было слово для описания подобных ситуаций?.. Слово со Старой Земли… Карма!

Очень похоже, что адмиралу предстояло пойти на дно вместе с кораблем. Это ведь тоже из традиций Старой Земли, верно? Или там речь шла о капитане? Перед глазами у меня рассыпались звезды, я не мог дышать и, похоже, думать.

В двери появилась Салмагард. Присев на корточки, она попыталась приподнять один из цилиндров. Я открыл было рот, чтобы произнести какую-нибудь банальность, но шашка действительно сдвинулась. Девушка уперлась в нее спиной, нажала изо всех сил, цилиндр откатился, и Салмагард потащила меня прочь.

До чего же просто рассматривать дворянство как курьезную традицию Эвагарда! Генетическая линия о девяти ступенях… Я был поражен.

Ни у нее, ни у меня не было сил, чтобы что-то говорить. Она резким движением помогла мне подняться, задержалась, чтобы убедиться, что я могу самостоятельно стоять на ногах, и стрелой устремилась к «Мстителю». Я заковылял следом.

Палуба вдруг ушла из-под наших ног: нос корабля двинулся по последней дуге в сторону провала, а корма начала подниматься.

Корабль еще раз дернулся, и мы полетели, утратив опору под ногами. Салмагард мчалась слишком быстро. Я поймал ее за руку, не позволив миновать флаер, а свободной рукой умудрился вцепиться в посадочную опору.

Рывок чуть не выдрал мою руку из плеча, однако центробежная сила помогла мне забросить Салмагард на рампу. Она шлепнула перчаткой о металл, подала на нее напряжение и потянулась, чтобы помочь мне.

Мы вскарабкались во флаер с трудом – из-за наклона корабля рампа встала почти вертикально, – но все же справились. Нилс нажал кнопку, и рампа, зашипев, закрылась.

Поддерживая меня с двух сторон, энсин и Салмагард потащили меня в кабину, где Дейлани поспешно освобождала пилотское кресло.

– Пристегнуться! – неожиданно визгливым голосом скомандовал я, застегивая свои ремни. Перед глазами все двоилось. Я сосредоточился на пульте управления.

Палуба слишком сильно накренилась. Упоры не выдержали веса «Мстителя», и нас понесло по трюму. Прежде всего флаер врезался в уцелевший еще штабель контейнеров, и тот развалился, положив начало цепной реакции. Контейнеры один за другим рушились с высоты рядом с флаером и разбивались о палубу, раскидывая свое содержимое.

Практиканты вцепились в страховочные скобы. Нилс и Дейлани громко бранились, не слыша друг дружку.

Если моя установка не выйдет в запредельный режим и не подорвет «14–14»…

За контейнерами сверкнула вспышка.

– Закройте глаза! – Я схватился за рукоять управления и врубил двигатели. Запоздав с реакцией разве что на один удар моего сердца, «Мститель» рванулся вперед, да так, что меня вжало в спинку кресла, а Дейлани сдавленно вскрикнула. Оставалось надеяться, что они хорошо закрепили наши припасы.