— А видели ли вы в недавнее время княжну, ту, что живет в Терапии? — спросила Лаэль.
— О да, — отвечал он. — Она мне как маменька. Я у нее часто бываю. И во всем слушаюсь ее совета.
— Как, наверное, славно иметь такую маменьку, — с улыбкой заметила Лаэль.
— Очень славно, — подтвердил Сергий.
— А какая она дивная, и отважная, и невозмутимая, — продолжала Лаэль. — С ней рядом я совсем забыла свой страх. Забыла, что мы в руках у этих ужасных турок. Все время думала только о ней, а не о себе.
Сергий подождал, что она еще скажет.
— Нынче в полдень к отцу явился от нее гонец с просьбой, чтобы мне позволили ее навестить.
Сердце послушника радостно дрогнуло.
— Визит состоится?
Будь она чуть старше и искушеннее, она уловила бы нотку нетерпения в тоне, которым был задан вопрос.
— Пока не знаю. С тех пор как было получено это приглашение, я еще не видела отца — он был у императора. Однако мне известно, что он восхищается княжной. Полагаю, он даст свое согласие, а значит, завтра я отправлюсь в Терапию.
Мысленно порешив, что и сам окажется там завтра утром, Сергий горячо откликнулся:
— А доводилось ли вам видеть сад за ее дворцом?
— Нет.
— Я, разумеется, не знаю, каков из себя рай, но, если верить моему воображению, сад этот является его частью.
— Ах, я не сомневаюсь, что мне все очень понравится: княжна, ее сад — да и все остальное.
После этого Лаэль откинулась на спинку сиденья, и больше они не обменялись ни словом, пока паланкин не остановился у дверей дома князя. Подавшись к окну, девушка протянула своему провожатому руку. Розовые жемчужины оказались совсем не так далеко, более того, их ему предлагали. Он не удержался и заключил их в свою ладонь.
— Я хочу, чтобы вы знали, что я вам очень, очень благодарна, — проговорила девушка, не отнимая своей руки. — Мой отец обязательно переговорит с вами о сегодняшних событиях. Он найдет случай, причем скоро. Но… но…
Она заколебалась, заливаясь румянцем.
— Что? — попытался он ее подбодрить.