Сиреневый эндшпиль

— Если ловушка есть, то да. Надеюсь, девушке повезет больше, — обнадежил драконшу галантный Пусик.

— Сомневаюсь. Но по-прежнему считаю, что лучше идти по раздельности, — уверенно заявила Айша. — Давайте, вы вперед, я за вами.

Светлые, сжимая мечи, осторожно вошли внутрь. Через несколько секунд за их спинами послышалось клацанье когтей, разлетевшееся под сводами пещеры стократным эхом. То, что дракон за спиной дружественный, успокаивало. Но несильно. Опыт предыдущих поколений, гнездившийся где-то в районе печени, утверждал, что драконы дружественными не бывают. В какой-то момент звуки за спиной стихли. Айша свернула в боковой коридор. Несколько секунд спустя позади послышались звуки боя. Завоняло паленым мясом. Хозяева проявили недовольство самоуправством гостей. Сказали — по факелам, значит, нужно по факелам. Сельмо скрестил пальцы на удачу драконше и коротко помолился за нее Трем Богам. А потом еще помолился. Так, в пространство. И еще раз — теперь за себя, Пусика, Чиро и Джетту. И мир во всем мире. Проход расширялся.

Последний промежуток бодрствования показался Чиро бесконечным. Вопли не прекращались. Он пытался сделать заглушки в уши, затыкал их руками, накручивал вокруг головы чалму из одежды — плевать на холод… Ничего не помогало. Возможно, когда-нибудь безразличие накрыло бы его спасительной пеленой, но до этого светлого мига он не доживет. Чиро окончательно уверился в этом и молился лишь об одном — чтобы это случилось скорее. И быстрее. В какой-то момент крики стихли, и обессилевший Хонрадо впал в забытье — сном это состояние назвать было невозможно. Он видел Сельмо и Дамиана. Они стояли спиной к спине. Между ними, без чувств, лежала Джетта. На них со всех сторон наступали мертвецы. И вдруг в потолке открылся глаз. Обычный человеческий глаз, только большой. С голубой радужкой, как у Паладина. Глаз посмотрел на мертвых врагов — и те стали отступать. Но Светлые продолжали махать оружием, будто не видели. Чиро как вживую слышал звуки боя и ощущал смрад. Под конец ему примерещился рев дракона. Непонятно, что ящер делал в его сне, но голос у него был противным. И только когда звук раздался почти над ухом, Слон понял, что никакой это, к ограм троллячим, не сон. Он отскочил в дальний угол клетки, прикрыл голову руками и приоткрыл глаза. Дракон медленно выпустил вверх струю огня, освещая помещение. И наемник сообразил, что перед ним не самец, а самка. Айша выглядела плохо. Из бока торчала рукоятка меча, шкура кровоточила от ран. Левая передняя лапа тоже была повреждена — в верхней фаланге среднего пальца белела кость.

— Ты одна? — спросил Чиро. Голос от долгого молчания звучал хрипло. Темный откашлялся.

Айша помотала головой.

— Паладин и Пусик?

Драконша кивнула.

— Живы?

Чешуйчатое чудище замерло в темноте, и отчаяние затопило Слона. Он словно потерял братьев. Потом Айша выпустила через ноздри облако дыма с искрами и неопределенно покачала здоровой лапой. Прислушивалась, — дошло Чиро. Она не знает. Есть надежда. Он рванул к дверце своей клетки. Драконша предупреждающе рыкнула. Темный отошел. Ящерша, заметно прихрамывая, подошла ближе и выпустила тонюсенькую струйку огня в ограду клетки. Железный прут, накаляясь, краснел, а ручеек пламени становился всё белее, приобретая волшебный голубоватый отлив. Вот оно, национальное ремесло драконов — выжигание. Смотреть стало невыносимо. Даже сквозь закрытые веки наемник видел, как драконий огонек потянулся в сторону. Металл плавился с шипением и вонью. Затем раздался стук решетки о пол. Чиро открыл глаза. Будто вися в воздухе, во тьме алели пики расплавленных прутьев. Не веря, что это явь, Хонрадо сделал шаг на свободу… в черноту. Вопрос освещения нужно решать.

— Айша, ты факелы здесь видела?

Драконша осветила морду пламенем и качнула головой назад.

— Далеко?

Та махнула лапой куда-то назад. Плохо, что драконы не умеют говорить. А люди — не читают мысли.

Помимо освещения перед Темным стояла проблема вооружения. На элементарном уровне ее можно было решить за счет спутницы.

— Если я выдерну клинок, ничего плохого не случится? — спросил Чиро. Не хватало еще, чтобы драконша кровью истекла от неловкой попытки помочь.

Айша помотала головой и легонько подтолкнула мужчину к своему хвосту. Острие засело крепко. А может, он просто ослаб. Пришлось упереться в чешуйчатый бок ногой. Под светом драконьего огня кровь из раны была темной, почти черной — настоящий цвет определить было невозможно. Драконша глухо заскулила. Она снова потянулась к выходу из клетки — на этот раз к пересечению прутьев. Быстро расплавила металлические планки сверху и снизу и стала накалять место соединения. Чиро подумал сначала, что рыжая делает замену факела — хотя это глупо, железо слишком быстро остынет. Но затем понял. Айша хочет, чтобы он прижег раны. В военной практике такое случалось. Когда заканчивались зелья и амулеты, и лекаря-мага под рукой не было, в ход шел прокаленный клинок. Слон помнил, как это. Спиртное и сжатый зубами ремень — слабое обезболивающее. Но это дракон. Они рождены с огнем. С другой стороны — это женщина. Молодая, красивая женщина.

Будьте прокляты, Черные маги!

Наемник поймал алеющий на конце крест, когда тот уже был готов упасть под собственным весом. Быстро поднес к ране. Шкура почернела и пошла пузырями. Айша вжалась мордой в решетку, но смолчала. Кровь запеклась. Пока металл не остыл, Темный коснулся следующего места, где враг рассек чешую до мяса. И еще. Еще. Когда с самыми крупными ранами было покончено, Слон разорвал на полосы рубашку и перетянул поврежденную лапу. Девушка благодарно боднула его в грудь.

Теперь можно идти.