Сиреневый эндшпиль

Некогда ярко освещенный факелами коридор темнел с той же скоростью, что и зала. Меркнущие факелы позволяли увидеть толпу вооруженных бойцов, шагающих с пугающей синхронностью. Их одежда была в пятнах крови, а лица запечатлели предсмертные муки. На них надвигалась армия зомби.

Светлые стояли у стены, плечом к плечу.

— Ансельмо дель Пьеро, сражаться с тобой было честью для меня, — произнес Дамиан.

«Сражаться и погибнуть». Ритуальная фраза прощания воинов.

— Мы еще повоюем, — упрямо произнес Сельмо. — Мы что-нибудь обязательно придумаем. — Но в голове, как назло, было пусто, как в высохшем колодце. — У тебя заклинания остались?

— Паладин, какие, к ограм, заклинания?! Забыл, что здесь классическая магия не работает?

В наступившей тишине и сгущающейся темноте подошв шуршали всё громче.

— Ансельмо, ты же понимаешь, что мы не имеем права… — телохранитель запнулся и тихо, будто их мог кто-то услышать, закончил: — оставить им Джетту.

Дель Пьёро кивнул. Лучше они — быстро, безболезненно и навсегда, чем папаша — долго, мучительно, превратив Темную в послушное орудие. Горячий лед, твердый воздух, мокрый огонь, послушная Джетта. Несовместимые понятия. Неправильные.

— Ты?.. — начал Аквилеро.

— Не волнуйся. Я справлюсь.

Конечно, он справится. Обязан справиться. Он убивал тысячу раз. Он сможет. Но не сейчас. Тогда, когда ситуация станет совсем безвыходной.

— Как же умирать не хочется… — признался Дамиан, перехватывая клинки поудобнее и разминая кисти.

Паладин промолчал. Ему тоже безумно хотелось жить. Именно теперь, когда жизнь обрела смысл. Где, тролль их раздери, Боги, когда они так нужны? Неужели все эти испытания, все невероятные спасения были только для того, чтобы заставить Сельмо собственноручно убить любимую — что уж себе врать, — женщину? Разве могут Трое быть настолько жестоки? Ради чего было устраивать мягкую посадку уснувшему Гешшару? Зачем нужно было вытаскивать их из катакомб Коразон эль Груто? Они столько раз были на грани гибели. Ведь всякий раз у Троих находилось какое-то чудо. Для чего они напрягались? Трое! Ау! Пресветлый Воин был с ним с самого рождения. Третьего Бога — Двухцветного, покровителя отца, тоже никогда не обижали вниманием. Или невниманием. А теперь и Дева Ночи избрала его в свои Сыны. Да хоть в Дщери! Лишь бы помогла. Паладин был готов принять любую помощь. Мертвые противники приблизились достаточно, чтобы даже в сумраке стали видны их раны и пустота в глазах. Паладин повторил про себя все молитвы, которые учил в далеком детстве. Он даже помолился неизвестному Лику, обнаруженному в катакомбах. Как умел. Проверил на поясе кинжал с ядовитой начинкой — для себя и Джетты. Немного отошел от напарника, примерился, что не заденет его двуручником, и набрал воздуху, чтобы сказать, что сражаться с Дамианом Аквилеро было честью, как слева, из того самого коридора, по которому они пришли, послышался крик Чиро. Со второго раза Сельмо разобрал. Темный кричал: «Око Пресветлого!» Светлый скинул со спины котомку и стал судорожно перебирать вещи в поисках артефакта. Он нажал на кнопку, и столб голубоватого света ударил в потолок. Это должно быть чудо! Обязано. Паладин навел Око на противников. И плоть зомби задымилась. Кажется, мертвяки отшатнулись. Сельмо провел лучом по атакующей шеренге. Действует! Боги, пообещал про себя дель Пьёро, я обязательно отблагодарю вас. Как только отсюда выберусь. И повел лучом по глазам зомби. Веки, ресницы, глазные впадины запекались черным. Дезориентированные трупы двинулись в разные стороны, как тараканы, лишь бы спрятаться от смертоносного луча. Вонь тлеющей плоти сейчас казалась лучшим ароматом. Это была не победа, потому что задние ряды напирали. Мертвый мозг не мог осознать опасность. Но это был шанс.

— Хватай Джи и Око, — Сельмо сунул в руки напарнику артефакт.

Дамиан, не споря, убирал клинки в ножны — против такого противника двуручник эффективней двух коротких мечей. Сила и дистанция выигрывали у скорости и хитрых финтов. Аквилеро прекрасно это понимал.

Они будут пробиваться.

Чиро облегчено выдохнул, когда впереди замелькал столб голубоватого света. Значит, он правильно истолковал знамение. Значит, ребята не сплоховали и смогли собрать артефакт. Значит, и сказки про него были не сказки. Чиро вообще потерял грань между сказками и реальностью.

Впереди, синхронно шоркая ногами по коридору, на Светлых двигалась толпа зловещих мертвецов. Они никак не отреагировали на крик Чиро. И даже когда он набросился на них со спины, не сопротивлялись. Лишь сомкнули строй сзади, когда ему удалось пробиться на одну шеренгу вперед. Словно зомби приняли его за своего. Чиро даже успел испугаться, не стали ли он и вправду одним из них. Но потом понял, что скорее всего, он просто идет не с той стороны. Мертвым стражам запрещено выпускать из ловушки. А пробиваться в нее — милости просим. И Темный стал пробиваться к своим, стараясь попутно наносить как можно больший урон противнику. Когда до линии боя оставалось несколько рядов, он крикнул:

— Парни, это я! Не слепите глаза, я пошел справа!