— Герцогом? — Ты не обрадован. Скорей испуган. Чье герцогство намерен вручить тебе его величество? Чей род станет тебя ненавидеть до самого последнего вздоха? Каких могущественных врагов ты обретешь?
— Я намерен даровать вам, лорд Уллайн, герцогство Искер, — говорит король.
Ты обмираешь. Нет, все правильно, конечно. Герцогство Искер гораздо важнее для Эрналя, чем графство Донгайль, и лучше иметь там своего человека, но… Твой бывший сюзерен считался сыном герцога Искера, только заговорщики знали, чья именно кровь течет в его жилах… если бы никакого заговора не было, именно он получил бы титул герцога Искера после смерти старого герцога.
— Так. Я его не только убил, я его еще и ограбил! — вырывается у тебя.
— Не без моей скромной помощи, — ухмыляется король. — Но ведь сотрудники Тайной Палаты и должны выглядеть чудовищами. Иначе кто станет вас бояться? И лучше уж сразу напугать…
— Ну да, — киваешь ты. — Заговорщик, предатель, убийца, а теперь еще и грабитель… лучшей кандидатуры не сыскать! Воистину, вы правы, ваше величество!
А король открывает ту самую книгу.
— С которого места вы перестали тогда подслушивать, лорд Уллайн, герцог Искер?
Ты идешь.
Улыбаешься.
Тебе неизъяснимо хорошо оттого, что ты просто идешь и улыбаешься. Ты идешь пешком, без охраны, в простом дорожном плаще. Вряд ли кто-нибудь из встретившихся тебе прохожих догадывается, что сейчас он невежливо отпихнул в сторону самого лорда Уллайна, герцога Искера, заместителя Главы Тайной Палаты. Что ж, тебя это только забавляет.
Утро. В лучах рассвета маленькие и грязные улочки этой части города кажутся тебе сияющими.
Нет. Не кажутся. Они и есть сияющие. Они… и весь мир. Просто раньше ты не понимал этого. Не мог понимать. Ты с удивлением смотришь вокруг, думая о том, что ведь, наверное, именно сегодня ты и родился.
Анастасия Тарасова
Лучшая ошибка
Удушающая жара, висевшая над Каденой, и не думала ослабевать к вечеру. Солнце, удалившееся наконец за дрожащее над крышами марево, исправно продолжало греть несчастный город. Только душный день сменил душный вечер, а его — душная ночь. Камни мостовой, стены домов — все дышало теплом. И ветер стих.
Господин Жильбер успел уже сотню раз пожалеть, что отправился на ночь глядя в любимый трактир «Печь». Оно конечно, во дворце повара не хуже… да только таких восхитительных пирожков, какие в трактире к яблочному вину подаются, готовить не умеют. Вот и приходится мэтру Жильберу, хоть он и носит алый плащ Ошибки, ходить по трактирам, а в его-то годы да при его комплекции всякий лишний шаг сделать — ох, тяжелехонько…
Господин Жильбер, кряхтя, поправил пояс — тугой, зараза! Последнее пирожное было лишним, слишком уж сытное. Попеременно охая и ругаясь вполголоса — ну вот зачем в трактире такие высоченные ступеньки?! — сполз с крыльца и, переваливаясь по-утиному, затопал по улице. Добро хоть, от трактира до дворца всего и дороги — за угол завернуть да площадь перейти.
Часы на башне дворца отбили полночь.
От жары и сытной пищи полное лицо мэтра обильно заливал пот, пузо, обтянутое алым бархатом жилета, тяжело колыхалось при каждом шаге, широкий пояс больно впивался фигурной пряжкой. В лицо дохнул жаром пробудившийся ветер. Носок вышитой туфли зацепился за камень. Господин Жильбер охнул — сердце пронзила раскаленная иголка. Нет, все, все, хватит — так и от удара помереть недолго! Больше никаких излишеств. Прощайте, любезные пирожки с телятинкой, прощайте, зажаренные до хрустящей корочки котлетки, прощайте, плавающие в золотом бульоне куриные ножки, прощайте…