— Я…
— Снимите корону и распустите волосы.
— Что?…
— Вы слишком туго затянули свои волосы, ваше величество. От этого у вас и разболелась голова. А корона давит на виски.
Рене помедлила секунду — потом решительно сняла золотой обруч и выдернула шпильки. Рыжие локоны рассыпались по плечам освобожденным водопадом. Сразу стало легче.
— Я… — Королева пристально разглядывала мраморные прожилки на полу. — Я сожалею, что…
— Его жена действительно очень толстая. — Казалось, Алессио улыбался, но поднять взгляд и проверить Рене не решалась. — И вы же не знали, на какой бумаге этот прохвост написал свой пароль.
— Это не оправдание! Я должна была…
— Сестра… Ваше величество! — На людях Аделен всегда обращался к ней как к своей королеве. — Прибыл гонец, говорит, в порт Вилин вошло посольское судно из Лануры… Думаю, они готовы подписать с нами торговый договор.
— Это было бы неплохо. — Рене потихоньку выдохнула. — Пойдем, надо еще раз все обсудить. Алессио, до прибытия послов ты свободен.
Поворачивая за угол коридора, она обернулась — и все-таки успела заметить его улыбку.
А вечером Рене, сама не зная почему, опять пришла на террасу. И сразу увидела темную тень у дальнего края перил.
На этот раз слуга принес не вино, а молоко, холодное и белое, как лунный свет.
С того вечера их странные посиделки вошли в привычку. Днем алый плащ Алессио расстилался по бархату ступеней трона, и Рене украдкой поглядывала на него, прежде чем огласить вслух принятое решение. Пока вроде бы не ошиблась ни разу.
А ночи были все еще душные, в саду стрекотали кузнечики, теплый ветер приносил запах воды, луна росла, приближая полнолуние. Созвездия Змеи и Сердца сияли бриллиантовой осыпью, сближаясь медленно и неостановимо.
Рене говорила себе, что должна позаботиться о своем подданном — раз уж ему нельзя спать больше шести часов. Что на самом деле влекло ее на террасу ночь за ночью… королеве вовсе не обязательно рассуждать о таких мелочах.
О чем они беседовали? О море, о старых сказках, о магии, фиалках, цикадах, законах, предрассудках и суевериях, пиратах, лунном свете, архитектуре, философии, мистике, котах и бабочках, о будущем и немного о любви… С Алессио было не скучно. Он многое знал и не брался судить о том, о чем не имел представления. Умел рассмешить, умел замолчать в нужный момент.
Рене, правда, искренне недоумевала, как ему удалось дожить до таких лет, будучи практически не приспособленным к существованию.
— Моей матери лекари говорили, что я непременно умру, не достигнув десятилетнего возраста, — улыбнулся в ответ Алессио. — Думаю, они немного ошиблись, правда?
А в одну из таких ночей он вдруг спросил, как спросил бы о погоде: