Макс уже не пытается вырвать из рук гитару.
— Ты… ты… — Максим растерянно топтался на месте, затем неуверенно пробормотал: — Ты представляешь, какой из этого может получиться хит?
— Кирюша, что… Что это было? — Динка очень сильно побледнела.
Кирилл стоял молча, задумчиво разглядывал гитару. Он уже не порывался уйти. Но его больше никто не останавливал…
Глеб Паршин
Хмурая пятница
Динамик над моим ухом взревел, как всегда, неожиданно, пропев при этом, что «знает три слова». Я безуспешно попытался нащупать пульт, раскопал часы под подушкой и с трудом продрал глаза. Кто-то поставил таймер ровно на семь утра. Причем, кроме меня, этого никто не мог сделать. Я тоже знаю три слова.
— …по прогнозу гидрометцентра сегодня продолжительные дожди и дальнейшее понижение температуры, — обрадовал мерзостно бодрый голос из радиоприемника.
Потрясающе. Особенно в преддверии выходных.
Минут через десять где-то в коридоре меня разбудил звон посуды, доносящийся из кухни. Смело толкнув дверь, я обнаружил суетящегося возле холодильника Никодима. Домовой колдовал над завтраком. Из холодильника, словно боевая эскадра космических кораблей в кильватерной колонне, вылетели палка колбасы, солидный кусок сыра, масло в масленке и пара бананов. Колонна летающих объектов проплыла возле моего носа и приземлилась на стол.
— Утро доброе? — осторожно спросил Никодим, критически глядя на мою потрепанную физиономию.
— Это вряд ли.
— Значит, ты тоже почувствовал, — отметил домовой. — Ну, хоть какой-то сдвиг в развитии.
Интересно, о чем это он? Впрочем, его слова тут же вылетели из головы, когда я вспомнил о чашке крепкого чая.
При помощи «противопожарных» спичек, с шестой попытки, я зажег-таки газ под чайником, после чего направил свои стопы в ванную. В этот момент остатки утренней гармонии окончательно улетучились под торжествующий рык, раздавшийся из соседней комнаты. В следующее мгновение из нее в панике вылетел вопящий соседский кот с глазами, полными первобытного ужаса, а следом несся рычащий гоблин, ростом с табурет, в проломленном рогатом шлеме и порванных кроссовках. При этом он размахивал боевым молотом устрашающих размеров. Весь этот зверинец промчался мимо меня и исчез в лоджии. Послышался грохот, кошачий визг и звон бьющихся бутылок.
Моя квартира похожа на дурдом.
— Он нам всю жилплощадь разнесет, лиходей зеленомордый, — послышалось бурчание за моей спиной.
Я обернулся. Никодим стоял, привалившись к стене и скрестив руки на груди.
— Пора его спустить с лестницы, пока он нас по миру не пустил.
— Пускай сначала кота отвадит.