Дело №2

— Нет. Когда?

— В субботу вечером. Ее зарезали.

— Жалко, но, видимо, убили ее не без оснований. Она либо была свидетельницей, либо соучастницей, — заключил Джереми.

По большому счету, он был прав, но желания провести с ним Рождество у меня не возникло. Я поблагодарила его за покупку, за комплименты и предложение встретить праздник вместе.

— Уверены, что не хотите поговорить? — спросил Джереми, забирая пакет с книгами, которые он сам для себя упаковал с прилавка.

— Не знаю, — призналась я и дала ему свою визитную карточку. — Позвоните мне после праздника, пожалуйста.

Он взял карточку, повертел ее, небрежно сунул в карман пальто.

— Счастливого Рождества! — услышала я напоследок.

— Счастливого Рождества, — ответила я.

* * *

Больше за день решительно ничего не произошло. Даже инспектор Норман ни разу не позвонил и не напросился на кофе. Я даже не знала, выпустили ли Жиля, поскольку произошло новое убийство, в котором он, очевидно, замешан не был. На душе у меня было тяжело, и я боялась приближающегося праздника, боялась остаться одна со своими мыслями и страхами. Кроме нераскрытого преступления, появилось еще почти предъявленное мне подстрекательство к убийству. Алик, как мог, пытался меня развеселить и развлечь, но я, сославшись на головную боль, рано ушла спать, пожелав ему счастливого Рождества. Уже устроившись вместе с котом на кровати у телевизора, я вспомнила про подарок Алику, который купила в самом начале этого моего злополучного расследования. Пришлось встать и достать свитер. Алик уже был у себя, я не стала его тревожить, прошла в лавку, положила свитер в подарочную коробку, перевязала золотистой ленточкой, потом выписала чек на триста долларов, сунула его за ленточку и отнесла на кухню. Алик собирался уезжать рано с утра, но кофе он непременно выпьет, рассудила я и довольная пошла спать.

Вторник

Проснулась я поздно и, поскольку, лавку все равно открывать не собиралась, то долго лежала в кровати и бездумно смотрела телевизор. Кот развалившись рядом, время от времени ворчал и смачно потягивался. Время завтрака давно прошло, но есть мне не хотелось. Наконец, устав от телевизора, я сползла с кровати и пошлепала на кухню, чтобы накормить хотя бы кота. На столе нетронутым лежал мой подарок. Наверное, Алик решил меня не тревожить и остался без кофе и без подарка. Я немного расстроилась, но ничего поделать уже было нельзя. Придется вручить, когда вернется. Кот забрался на свой табурет и громко оттуда мурлыкал, напоминая мне, что пора завтракать. Я выдавила пакетик печеночного паштета в миску и поставила ее на табурет, в другую миску, что мы держали на полу около холодильника, насыпала кошачьих сухариков, в третьей сменила воду. Кот с довольным или благодарным мурлыканьем принялся за еду. Подумав, я поставила воду для кофе и достала банку с растворимым, который пила редко. Пошарившись в холодильнике, я обнаружила там довольно много продуктов, которые заботливый Алик оставил мне на Рождество. Я еще раз расстроилась, что он не получил своего подарка вовремя, даже надумала было ему позвонить, но передумала. Вода в чайнике, как известно, закипает гораздо медленнее, если топтаться около плиты, поэтому я решила заглянуть в лавку. На прилавке лежало что-то очень большое, обернутое в блестящую бумагу. Я осторожно развернула пакет — это был рекламный плакат в рамке. По-моему, это называется «фотоколлаж», то есть Алик сумел очень удачно совместить фотографии наших книжных полок, кота на топчане около прилавка, витрины и даже меня, причем меня он сфотографировал в позе напряженного ожидания. Вверху плаката было напечатано «Детектив», а внизу каллиграфическим почерком выведено «из книжной лавки». По-моему, картинка была превосходной — остроумной и доброй. Из вороха оберточной бумаги выпала открытка.

Дорогая тетя Дженни,

Я очень благодарен Вам за то, что Вы дали мне кров и работу в очень непростое для меня время. Мне хочется Вас чем-нибудь порадовать или, даже, удивить. Я бы хотел, чтобы этот плакат стал настоящей визитной карточкой Вашего детективного агентства и лавки. С Рождеством! Алик

Дальше был постскриптум:

Меня не будет четыре дня. Пожалуйста, не морите себя голодом (см. верхний правый ящик стола-прилавка).

В верхнем правом ящике прилавка лежал конверт с подарочными картами в Оливию, Ред Лобстер, Аппл Би и Крако Беррел — ресторанчики, где можно вкусно и недорого поесть. Спасибо, Алик.

Я вернулась на кухню, сварила-таки себе кофе из зерен, сделала бутерброд с сыром и вернулась в лавку разглядывать плакат. Чем больше я на него смотрела, тем больше он мне нравился. Детектив из книжной лавки. Детектив — это, с одной стороны, книга, а, с другой… К сожалению, с другой стороны детектив был совершенно никудышный. Похоже, я окончательно запорола свой бизнес на втором деле, состряпав и разослав эти дурацкие письма. Но это означало, что одно из писем попало в руки убийцы, а, следовательно, круг сузился. Очевидно, что в этом круге с утра пораньше активно рыл и трудился инспектор Норман, и во мне то ли после крепкого кофе, то ли после приятного сюрприза от Алика появилась решимость довести начатое и запутанное расследование до конца. Вооружившись листом бумаги и карандашом, я села за прилавок и написала список:

Жульен Хэннинг — алиби на время убийства Софьи (алиби подтвердила Марта)

Джереми — получил мое письмо только в понедельник