— Да. Позвоните, как подъедите к главным воротам, вам откроют.
— Хорошо, спасибо. Спасибо… что помогли моему глупому братцу…
— Такие вопросы решать не мне. — ответила Норико, намекая на то, что разговаривать Арине придётся с кем–то из семьи и те уже решат, что взять с семьи Роджерсов — спасибо или же что–то шелестящее с нолями.
— Я поняла. Буду, как можно быстрее.
— Как знаете. — ответила Норико и сбросила связь.
Арина побежала в спальню, она отодвинула кровать, оттянула доску с деревянного пола и достала сумку. В ней было семьдесят тысяч долларов, которые девчонка успела собрать за свою жизнь…
Юна посмотрела на Норико с небольшим упрёком:
— Не могла немножко помягче?
— Моя госпожа, — склонила голову Норико. — Вы же понимаете, мы должны держать свой статус в любом разговоре.
— Знаю. — буркнула Юна.
Тук! Тук!
Норико повернулась к двери.
— Войдите.
В комнату прошла высокая женщина в тёмном плаще и небольшой шляпке. Ей было немного за пятьдесят, но её статная фигура, как и спокойное лицо, выглядели намного моложе её лет. С плаща стекали капли дождя, женщина снимала чёрные перчатки со своих тонких ладоней.
— Госпожа Юна, Норико. — поздоровалась пришедшая.
— Иноха–сан. — кивнула красноволосая адепту семьи.
— Госпожа Иноха. — склонилась Норико.
Женщина улыбнулась, снимая мокрый плащ, и повесила его на вешалке у входа. Она самостоятельно прошла к лежащему на матрасе Томасу.
Иноха–сан сделала мерный взмах ладонями, и сияние цвета сакуры окутало её руки. Она приложила пальцы к телу Томаса…
— Вы вовремя. — осматривала женщина состояние юноши. — Он в предсмертном состоянии.