Реализация

– Чем быстрее, тем лучше. Работы – непочатый край, – сказал я. – Только на этом мой визит к вам не исчерпан, Константин Генрихович.

– Вот как? Да вы просто кладезь всяческих сюрпризов.

– Нужен эксперт-криминалист, желательно с большим опытом. В Рудановске такого нет. Там вообще с криминалистикой всё очень плохо. Дактилоскопией занимаются практически самоучки, я уж не говорю о более серьёзных вещах. А без науки в нашем ремесле никак. Константин Генрихович, поможете с экспертом? Вот так нужен! – провёл ребром ладони по горлу я.

– Тут я, Георгий Олегович, не ручаюсь. Не от меня зависит, – вздохнул собеседник.

– И всё же… Посоветуйте кого-нибудь, пожалуйста, – попросил я.

Лаубе отхлебнул из чашки и задумался.

– В городе никого из тех, кого я знаю и кому могу доверять, уже не осталось. Сами понимаете: война, революция… Моих прошлых друзей и знакомых, которые серьёзно занимались криминалистикой, жизнь разбросала по всей России, однако, к вашему и моему счастью, я до сих пор переписываюсь с Аркашей… то есть Аркадием Тимофеевичем Зиминым. Он осел где-то в Томске, у него теперь мелкая торговля. Зная его характер, я уверен – ему претит это занятие. Только большая нужда заставила Аркадия отказаться от науки и заняться всем этим «купи-продай».

– Вы высоко оцениваете его как специалиста?

– Аркаша – гений! По большому счёту, его место где-нибудь в Москве или Петрограде, на профессорской должности преподавать в университете криминалистику, – торжественно объявил Лаубе. – Вы бы знали, какие дела раскрывались в губернии с его помощью! Да Аркадию можно памятник на центральной площади поставить!

– Памятник не обещаю, – улыбнулся я. – Напишите вашему другу, пожалуйста. Со своей стороны гарантирую, что помогу не только с интересной работой, но и с научной деятельностью. Криминалистику нужно двигать вперёд, за ней будущее.

– Да прямо змей-искуситель какой-то, – добродушно сказал Лаубе. – Слышал бы вас Аркаша… Я обязательно напишу ему в деталях о нашем разговоре. Только, уж поймите меня, твёрдо уверить вас в том, что он согласится – я не могу.

– Я вас понимаю! И жду в Рудановске как можно быстрее!

Я простился с Лаубе и Громом и снова вернулся в губро.

Племянник Смушко оказался низкорослым (мне по плечо) крепко сбитым молодым человеком с довольно симпатичным и, как это обычно бывает у артистов, «живым» лицом.

– Александр, – с достоинством представился он.

– Георгий Быстров, начальник милиции Рудановска.

– Очень рад. Дядя сказал, что вы хотите поручить мне одно важное дело.

– Да. Но сразу хочу предупредить: вы, как гражданский человек, не обязаны его выполнять.

– Товарищ Быстров, я – комсомолец, кандидат в члены партии. Воевал на гражданской. То, что выбрал для себя вроде не такую серьёзную, как некоторым кажется, профессию артиста – это веление души. С детства мечтал о театральных подмостках. Но если понадобится, в любую секунду готов взять в руки винтовку и снова встать в строй – с обидой произнёс он.

– Извините, Александр. Не хотел задеть ваши чувства.