— Старшего сына потерял, младший хромый — упал с мерина, повредил ногу, а она возьми и высохни. Метит Наталью в жены взять, а та вроде как не соглашается. Но, может, наладится все, дай-то бог…
— Насчет рогульки ты мне так ничего и не говоришь, — перебил Тихон хозяина. — Выяснил, Никон Ипатьевич, что-нибудь или нет?
— Когда рожь, тогда и мера, — хозяин самодовольно усмехнулся, выложил чеку на стол. — Даром я, что ли, полдеревни с ней обошел?
Тихон резко наклонился к нему, дотронулся до плеча:
— Ну, и чья рогулька?
Жохов крякнул, будто опрокинул в себя еще стакан настойки:
— А не наших, не деревенских. У нас все на один манер делают, а эта особая, фигуристая.
— Так откуда же она?
— С хутора Гурылева — вот откуда! — горячо дохнул чекисту в лицо хозяин. — Первый богатей в округе. Еще при Столыпине отделился, батраков держал. Люди сказывают, в мятеж из Заволжья целый воз награбленного барахла привез.
Тихон убрал чеку в карман.
— Своди-ка меня, Никон Ипатьевич, на этот гурылевский хутор. Не туда ли след-то ведет!
Жохов пыхнул цигаркой:
— Нельзя тебе без подмоги, товарищ Вагин.
— Завтра в деревне еще двое наших будет, втроем справимся.
— Ну, тогда уж и меня берите.
9. Хутор
Утром они встретились у лабаза с Лобовым и милиционером. В деревнях по дороге на Заволжье похожей телеги никто не видел, Рожков вернулся ни с чем.
В Волжском монастыре начальник иногороднего отдела разговаривал с Дроновым. Тот заметил и телегу возле рощи, и мужика, которого Беня-шулер вызвал из монастыря. Это был повар колонии, столяр вспомнил, что где-то поблизости, на хуторе, у повара живет тетка.
Тихон переглянулся с Жоховым:
— Все сходится, Андрей Николаевич! Это хутор Гурылева!