Спасенная душа(Рассказы. Сказки. Притчи)

Вот раз по осени возвращаются братья из лесу с удачной охоты, хохочут, дурачатся, толкают друг дружку. А вот и тысячелетний дуб, за которым тропка прямо к их избе бежит.

Вдруг, откуда ни возьмись, выходит из кустов лысый, с седой бородой старичок в рубахе до пят, руки в стороны растопырил и говорит испуганно:

— Робята, вы по этой тропке не ходите. Христом Богом вас молю!

— А чего там, дед? Соловей-разбойник в дупле сидит? — хохочут братья.

— Ой, милые, хуже! Там один злодей прям на тропке вашей сундук кованый, полный змей ядовитых, на вашу погибель приготовил!

— Да ладно, дед, не пугай! Что мы, змей, что ль, не видали?

— Таких не видали… — опечалился дед и скрылся в орешнике. А был это Николай Угодник.

Вышли братья на тропинку, и впрямь — стоит поперек нее большой кованый сундук!

— Глянь, не обманул старик-то! — говорит Степан. — Ты встань-ка в сторонке с ружьем, а я палкой крышку поддену. Если и впрямь змеи полезут, пали без страха.

Поддел Степан длинной палкой крышку, и открылась она со скрипом, однако не страшные змеи оттуда метнулись, а яркий свет брызнул от золотых слитков, доверху в сундуке лежавших!

— Ух ты!! — вскрикнули оба разом. — Ну и дед, ну хитрован! Змеи, говорит, а сам себе небось сундук заграбастать хотел!

— Ну, Ефим, чего делать-то будем? Ведь на эти деньжищи мы всю Сибирь скупим!

— За телегой пока беги, Семен, а я сундук постерегу.

Семен уток да зайцев подстреленных наземь бросил и что есть мочи в деревню. Прибежав запыхавшись, кричит жене:

— Ульяна! Чего мы с Ефимом в лесу нашли! Он там караулит, оголодал небось. Собери-ка ему лепешек, а я пока лошадь запрягу.

Ульяна, как сказано, горячих лепешек в тряпицу завернула, и пошел Степан с ними в конюшню, и вот тут бес ему и шепнул на ухо:

— Зачем тебе делиться-то, Семен? Одно дело — полсундука, а совсем другое — полный, а, Семен?

И руку его в березовую коробью, где крысиную отраву прятали, сунул. Как во сне достал Семен горсть белой отравы и все лепешки ею пересыпал.

Примчался на телеге в лесок, где брата оставил.

— Ефим, — кричит, — ты где?!