Спасенная душа(Рассказы. Сказки. Притчи)

И враз перед ошалевшим Матвеем не приятель его, а он сам встал, да в таком мерзком обличье — срам, и ничего боле. Худой, зеленый, в чирьях, глаза заплыли, мутные, на носу капля качается, губищи, как у лягушки, фиолетовые, из ушей желтые волосья кустится, и воняет от него, как из выгребной ямы.

— И вот такую образину, Матвей, дочка твоя терпит, любит и прощает… А ты с нее последнее принес.

— Неужто я такой?! — передернулся от омерзения Матвей и перекрестился.

И тотчас шелудивый бес, который его приятелем прикидывался, злобно взвизгнул и сквозь землю провалился!

— Посмотри под стелькой валенка, — говорит Богородица, — жена тебе весточку с того света прислала.

Дрожащую руку сунул в валенок и вытаскивает сторублевую бумажку, на которую можно корову купить!

— Поспеши домой и делай с этими деньгами что хочешь, — сказала Богородица и скрылась в толпе.

А Матвея словно обухом по голове. Ведь это от его побоев жена померла, а теперь, выходит, простила?

— Катеринушка, Катеринушка, — бормочет сквозь слезы, — меня, идола, простила… Я ведь из-за этого пить начал, думал, залью грех водкой… А теперь, раз прощен я, разве смогу подвести тебя?

И, в каждой руке по валенку, помчался по сугробам домой, а кабак за три улицы, как чумное место, обежал.

Влетает в избу, а дочка, поджав под себя озябшие ноги, ласково спрашивает:

— И где же ты бегал без шапки? Уши вон все обморозил.

— Да я тебе, это… валенки подшивал, а под стелькой вон чего нашел! — Деньги ей показывает, а сам незаметно слезы рукавом смахивает.

— А чего же ты плачешь тогда?

— Да ведь от радости! У меня ж вместо души одна водка проклятая бултыхалась, а ты, доченька. Божью искру в ней разглядела и верой своей пропасть не дала. Я сей же час весь свой инструмент пойду выкуплю, ох и заживем тогда!

— Господи! — удивился сидевший на лавке невидимый никому грозный Ангел. — Еще один грешник раскаялся! Не могу пока душу его забрать.

И улетел так же бесшумно, как прилетел.

В тот же день в небольшой уральский городок возвратился с жестокой сибирской каторги знаменитый вор Гришка, по прозвищу Валет. Прозвали его так за то, что красив был, как карточный валет, и многим женщинам сердце разбил вдребезги.

Десять лет киркой мерзлую землю долбил, на мокром тюфяке спал, гнилую картошку ел, теперь вот вернулся без былой красы. Жгучие глаза приугасли, кудри поредели, а кое-где и совсем вылезли, грудь впала, сгорбатился. Однако ремесло свое не забыл, в болото гнить не бросил.

— Авось оно меня прежним Валетом сделает, — мечтает дурень плешивый.