– Эрнест, конечно буду. – Легко, не завлекая, но игриво и с лёгкой улыбкой дала свой ответ дама, всё продолжая легко улыбаться.
– Хорошо, Эбигейл. Сейчас нарежу и принесу тебе. А ты, пожалуйста, присядь на кресло.
Девушка направилась к креслу. Она пробежала через узкий вход и поспешила расположиться в кресле, обитом приятным гладким кожаным покровом, от прикосновения с которым кожа Эбигейл содрогнулась, а сам разум гостьи поспешил уйти в воспоминания недавнего времени.
Что ж, девушка искренне радовалась тому, какой предстал перед ней Эрнест, ибо первые часы после возвращения из коммуны его лик отразил все уровни девяти кругов Данте, которые описал сам древний поэт.
Эбигейл спросила, что там случилось, но Эрнест дал только один ответ: «Нет больше Маргарет, есть только Марга». Но потом,… похоже, парень смирился с вечной потерей своей жены. Она для него не просто умерла, а потеряна навсегда, ибо есть то, что хуже смерти – продаться либеральным псам, ходящим под знаменем порока. Парень просто принял факт отсутствия жены и стал жить дальше, задвинув неприятную ситуацию в дальний ящик души, забыв про всё это.
– Ох, Эби, осторожнее. – Выйдя из второго помещения и протягивая часть яблока, сказал мужчина. – Оно ещё мокрое. Аккуратней, а то испачкаешься.
– Ой, да ладно. – Забирая блюдце с разрезанным фруктом, бросила Эбигейл. – Лучше расскажи, как тебе эта комната, номер?
– Намного лучше, чем прежний номер.
– Ну, так, Корпорация тебя хвалит. Ты бы знал, как радовались в руководстве, когда узнали, что ты там сделал, а когда пришли последствия. Тебе только одним броском удалось сэкономить несоизмеримое количество денег, – не убирая улыбки, сияя светом счастья из глаз, твердила девушка. – Когда ты рассказал о том, что натворил, я думала, тебя просто уберут с поста парламентёра.
Эрнест усмехнулся. Погрузившись в глубины памяти, он сожалел лишь о том, что выстрелил в разбухшее колено, а не разжиревшую харю, белую от количества принятого кокса.
Как только парень покинул пределы Коммуны, Верховная Мать обратилась к Культу Конституции с десятками претензий и жалоб. А через час все СМИ крутили сюжет, как государственный парламентарий покушался на жизнь женщины, «стоящей на переднем краю обороны Прав и Свобод всех женско-ориентированных гендеров, и ведущая беспрестанную борьбу за них». Были прокручены интервью, с видными политиками и учёными, громко и помпезно говорящими о недопустимости новой вспышки сексизма и женоненавистничества.
Через прогнившие, коррумпированные и пролоббированные нити управления сторонницы феминизма стали проводить митинги во всех городах, отлавливая незадачливых мужчин и мужско-ориентированных гендеров и издеваясь над ними, затравливая и пытая. Органы муниципального и государственного управления заявили, что «так все женщины выражают свою активную гражданскую позицию по животрепещущему вопросу и имеют право на это, так как реализуют право на акт возмездия за притеснение» и ничего предпринимать не собираются, ибо всё в рамках «либеральной традиции» и по концепции «Развитого Либерализма».
Но когда было совершено пара нападений на работников Корпораций, частные войска наёмников Компаний тут же сделали пару вылазок, устроив светопреставление из залпов резиновыми пулями и забросав толпы участниц митинга светошумовыми гранатами. Все выступления и протесты по стране, словно по единой команде, успокоились.
Однако Эрнест в этом конфликте только выиграл. Феминистская Матриархальная Республика, тут же разорвала все контракты и соглашения с Корпорацией, от имени которой в парламенте работал Эрнест, но Компания только ликовала.
Вся суть сводилась к тому, что при выполнении всяких договоров представительницы Скандийского Матриархата заявляли о льготах к себе и даже требовали бесплатного оказания услуг поставок товаров, потому что они женщины и имеют на это Право, как класс угнетаемых. И через прогнившую систему судов, прислужницы Феминизма превращали каждый год для Корпорации в чёрную дыру убытков и трат.
Один точный бросок порвал все контракты разом, освободив Компанию от всех обязательств, но, Корпорации любили заключать договоры так, что если они расторгаются в одностороннем порядке, то за это налагается штраф. И тут же юристы Корпорации принялись заваливать судебными исками Матриархат, уже предвкушая выбить денег.
Тем временем Культ Конституции обратился с прошением остальным Корпорациям с просьбой о начале поставок товаров в тот регион, но все промолчали, и поэтому стал проводиться выборы поставщика. Компании с истинным страхом ожидали его результатов, уже подсчитывая расходы на «лиловую дыру» как называли все Феминистскую Матриархальную Республику.
А Калгар вышел победителем. Его не только не лишили поста в парламенте, но и улучшили условия труда, подняв при этом жалованье в пол раза. На этом ограничились, высказав надежды на дальнейшее плодотворное сотрудничество.
– Не убрали же. – Выпрыгнув из своих мыслей, улыбнувшись, произнёс Эрнест. – Даже похвалили.
– Ничего себе похвалили! – голос Эбигейл наполнился удивлением и радостным восклицанием. – Тебе дали новый номер, подняли жалованье и сняли меня с поста твоего куратора.
ebooksa