– Как сняли? – ошарашено вопросил мужчина. – Этого быть не может. Ты шутишь. Я ещё мало знаю про здешнее устройство, чтобы ты уходила. – В голосе Эрнеста так и метались печаль и негодование.
– Я никуда ни ухожу, – не теряя игривости в словах, загадочности во взгляде, успокоила дама парня. – Меня просто сняли с поста куратора, так как посчитали ненужным мне больше выплачивать зарплату за твоё обучение. Сказали, что ты и так достаточно понял капиталистическую «кухню» парламента.
– То есть ты больше не придёшь? – Меланхолия и нарастающая печаль изобилием лились из души в голос Эрнеста. – На этом всё?
Девушка струнами своей души смогла уловить всю суть уныния в речи, и тут же её дух запротестовал, подавая это под прикрытием фривольности:
– Конечно же, нет, милый. Я и дальше буду ходить. Я же знаю, как тебе нужны познания о парламенте и что тебе ещё предстоит многое узнать о том, как он устроен. Я не могу тебя оставить.
– Ты так добра ко мне… – теплом прозвучали слова, – может, тогда расскажешь о комитетах нашего парламента? Просто я назвал один из них в той коммуне, не зная, что это вообще из себя представляет.
– Хорошо, – вольность из голоса тут же исчезла, перейдя в сухое и даже чёрствое повествование. – Комитеты никогда не входили в Федеральный Сенат, являясь его направляющими, как и для всех трёх ветвей власти.
– То есть? Как можно не входить в него и в тоже время направлять? Это звучит абсурдно.
– Для тебя может и так. Я понимаю, проработав в Восточной Бюрократии, где источник для судебной, законодательной и исполнительной власти един и это Узел, тебе трудно воспринимать идею разделения властей.
– Как власть можно поделить?
– Ох… чувствую, перед рассказом о комитетах тебе придётся рассказать и про разделение властей в Либеральной Капиталистической Республике.
– Ну, расскажи. – Щегольнул Эрнест.
– Суть разделения властей сводится к тому, чтобы мудрость законодательной деятельности, сила исполнительного действия и справедливость судейского решения никогда не преобладали друг над другом и не встречались, ибо это нарушит сам принцип деления.
– Но как такое возможно? Разве содействие органов государства не является залогом его функционирования?
– Не здесь. Культ Конституции точно дал знать, что есть разделение властей. В его понимании это полнейшее отделение ветвей друг от друга, чтобы они исполняли свои обязанности суверенно и в раздельности друг от друга, так как это является основным залогом в утверждении государственной свободы.
– И как это на практике реализуется?
– Всё просто. Все члены федеральных властей отделены друг от друга. Так, по архизакону «О ветвях власти» на службе не один из членов ветви власти не должен пересечься с представителем другой, так как это породит в них желание тотализировать государственную власть. Так, если судья в суде пересечётся с чиновником, не сумевшим вовремя сдать пост, и заговорит с ним, они оба могут отправиться под заключение. А оттуда в тюрьму.
– Похоже на бред.
– Так и есть. В идеи разделения властей всё сводится к тому, что государство нужно разделить на три враждующих между собой института, никак не взаимодействующих, и служащих лишь закону, выполняющих свою работу отдельно друг от друга. И чем дальше они будут друг от друга, то тем «либеральней» станет институт государства.
– И как они работают? Как всё ещё не развалилось? – В голосе вновь зазвучали ноты грубого возмущения. – Так же просто невозможно работать. Нет системы, нет общения. Нет ничего… Есть лишь живущей своей жизнью Федеральный Сенат, независимый Механизм Свободы (Федеральное Правительство) и гуляющее само по себе государственная часть Правосудия Свободы (Верховный Судебный Совет)
ebooksa