Сквозь городские улочки и проспекты не носилось не единого ветряного потока, вселившего ощущение свежести в бренный народ Микардо. На улице колом встала только морозная атмосфера, щипавшая кожу всякого, кто сегодня покажется снаружи из дома.
Пара дней солнечного океана принесла с собой огромные изменения и порой даже очевидных. Исчезли огромные снежные сугробы, навеянные чёрным, красным и синим снегом, лишь слегка припорошённым грязно-белой массой. Пока высокие трубы заводов Корпораций не выбрасывали тонны отходов в воздух, и небосвод над городом плескался солнечными ваннами, противные сугробы исчезли, растаяв на разноцветные и смердящие лужи.
Изменения в природе такие обширные, что сумел быстро растаять снег, покрывавший дороги у города, и в бесконечных серых, мрачных, покалеченных и покорёженных лесах. Теперь больные, извращённые и свернувшиеся серые лысые деревья стоят в полном бесснежье, открыв на вид покрытую тёмной вуалью землю, такую же чёрную и бесплодную, как и вулканические пустоши.
Тем временем Корпорация заявила, что именно её заводы выбрасывали отходы с концентрацией железа, меди и ещё ряда отравляющих элементов, чтобы, когда выглянет солнечный диск, весь снег в округе быстро растаял. Местный городской совет, во главе с двумя мэрами, тут же отписал «Южному Потоку» в пользование несколько миллионов федералов, под ставку минус сто процентов. Оформлено, как «кредит на выгодных условиях», но фактически выбивание денег из города.
Но пока сияло солнце, произошли и изменения иного характера. Городской совет, с подачи «природы защитников» и Культа Конституции ввёл налог на солнечный свет, обосновав это затратами на «соглашение» с Корпорацией. Однако сделано это снова в угоду классу привилегированных, ибо те, кто именовался и имел удостоверение «Вестника Свободы» избавлялся от всяческой уплаты. Это объяснили «необходимостью увеличить нагрузку на антисвободных элементов и повысить приоритет борющихся за Права и Свободы».
Всё-таки в городе прошли не просто марши, и митинги… их решили объединить в одно огромное шествие, гордо названное «Пикет Вознесённых». А вознесёнными себя считали расфуфыренные и безумно одетые ЛГБТПиИПНА, «Общества защиты от детей» и «Последователи тысячи культов самоудовлетворения и удовольствия».
Одно только шествие повергло бы в шок любого нормального человека, жившего в докризисной эпохе. Люди и звероформированные, в бандажах, перьях, латексе, под звуки плёток и стоны, шагали по колено в дерьме, которое раскидывали чайлдфри, убеждая всех, что иметь детей всё равно, что окунуться в деревенский сортир, и вся это процессия утопала в «продуктах» само удовлетворяющихся гедонистов и без конца срыгивающие внутренности от передозировки токсинами.
Но люди, пришедшие посмотреть на такое проявление гражданской активности, только радовались и ликовали такому положению дел, с энтузиазмом вливаясь в бурный поток.
После окончания празднества, половина дорог Микардо была так уделана, что по ним невозможно проехать на автомобиле, ибо добрая часть проспектов и путей усеивалась сотнями трупов граждан, погибших от наркотиков, плавающих в смердящих нечистотах. Уборочным командам пришлось несколько часов беспрестанной работы, чтобы отчистить улицы.
Ну и последним значимым событием последних дней стало образование Микардской Церкви Солнца. Горожане, вступившие в неё, ассоциировали себя с солнцем и его проявлением, выкрашивая себя полностью в жёлтый цвет, несмываемой краской. Так же эти люди предпочитали ходить без всякой одежды, ассоциируя себя с солнцем, которое наго.
Трое сейчас спешили на учёбу и как раз смотрели на процессию жёлтых и голых людей, ставших в круг и призывающих на импровизированном алтаре солнце. Десять голых, но ярко жёлтых, сияющих фосфорной краской, горожан, собрались в круг, во дворе между зданиями, и, приплясывая, заклинали о появлении духа света.
– Вот сумасшедшие. – Кинул паренёк в тёмно-синей ветровке, засунув руку в карман чёрных джинсов.
– Да ладно, они радуются солнцу. Это же так мило. – Сказала высокая беловолосая девушка, поправляя кожаную, отчётливо видно, женскую куртку. – Они же теперь его увидят через год, наверное.
От сказанного девушкой, парень в ветровке цвета ночи, слегка вздрогнул, и переглянулся, словно не верит услышанному от прекрасной дамы, как будто это прозвучало странное, доселе неведомое звучание и произошло фундаментально невозможное.
– Габриель, – вновь заговорил хлопец в чернявой куртке, – а ты что замолчал. Мне нужна поддержка.
Юноша в длинном пальто, идущий рядом с высокой дамой, придерживая её за руку, лишь усмехнулся, края его губ потянулись, создавая лёгкую улыбку, а в зелено-болотистых очах промелькнула искра лукавства:
– Пускай порадуются, Лютер. Может и безумие, но безумие милое.
Калгар не слышимо усмехнулся. Он обратил свой взор направо, и ему на глаза попалось истинное чудо этих проклятых мест: закоренелая феминистка в прошлом, абсолютная мужененавистница несколько дней назад, сейчас, в этот момент времени и бытия спокойно шагала рядом с Габриелем, держа его за руку, отпуская конечность, если только впереди попадётся Феминистский Патруль, который может и дубинками отделать за такой проступок, являющийся «предтечей перед одним из видов эксплуатации и угнетения женщин – отношений».
Девушка шла рядом с Габриелем, и сам её лик отражал весь свет и радость этого бренного мира. Светло-голубые глаза девушки так и лучились пёстрой палитрой тысячи всевозможных отрад.
Лёгкий, будто бы нанесённый вуалью ушедшей моды, макияж, так и подчёркивал все достоинства Хельги, не делая их вызывающими и броскими, дабы не привлечь ненужное внимание. Тот, ради кого этот макияж наметён на светлый лик девушки, уже оценил его.
ebooksa