Когда я спросила ее, почему она промолчала, мама улыбнулась и ответила:
— А зачем что-то говорить? Ты бы перестала верить в свои силы и перестала бы пытаться помогать и что-то делать.
С тех пор я уважаю свою маму еще больше за ее мудрость и любовь».
Всем бы нам научиться так уважать своих детей, их способности и их будущее… Ведь если бы мы уважали — не исправляли бы ошибки, а видели в них то хорошее, которого так много.
У каждого есть свои сильные стороны, правда? Умеем ли мы это замечать и делать акцент на этом? Хотя об этом можно говорить много: давайте просто запишем все то хорошее, что есть в наших детях. А то жалуемся на них мы часто, а часто ли хвалим, когда они нас не слышат? Напишите списки сильных качеств ваших деток. Какие склонности вы в них замечаете? Какие черты характера в них вас радуют?
Глава 3. Почему наши дети не ходят в школу
У меня уже четверо детей: двое младших совсем малыши, Матвей по возрасту приближается к школьному порогу, а Дане уже 10 лет. И каждое 1 сентября я чаще всего слышу один и тот же вопрос: почему мы не идем в школу? Ребенку же столько лет! Он же останется «диким», «необразованным», он «все упустит» в этой жизни! Все идут, и он должен идти. В спецшколу ли, в речевую ли, в частную. Но должен. Должен ходить, встраиваться в социум, быть как все….
Речь идет, конечно, в большей степени о старшем сыне. Как я уже писала в этой книге, у Дани есть некоторые особенности, которые мы унаследовали в результате сделанных прививок. Это самая сложная и болезненная часть нашей семейной истории, но теперь мы с мужем уже готовы открыто говорить о диагнозе, который когда-то прогремел для нас, как гром среди ясного неба: аутизм. Только благодаря Богу мы смогли на протяжении нескольких лет добиться в реабилитации Дани таких результатов, которые специалисты называют не иначе как чудом. Именно поэтому мы решили делиться накопленным опытом с другими родителями, и в будущем может увидеть свет книга про «особых детей». Но сейчас речь не совсем об этом.
К десяти годам Даня ничуть не отличается от своих сверстников, и диагноз с него снят. Но, конечно, аутизм — это не то, что проходит бесследно. У него остались некоторые причуды, которые нужно учитывать, а также речевые особенности, с которыми, и это совершенно очевидно, учиться по стандартной программе ему было бы крайне тяжело. Вот что когда-то подтолкнуло меня к переосмыслению всего «школьного» вопроса, к поиску альтернативных вариантов образования, которые строятся вокруг потребностей ребенка, а не запихивают его в узкие рамки программы.
Но касается это не только Дани. Благодаря ему мы смогли пересмотреть свое отношение к образованию и школам в целом. И, хотя Матвею уже шесть, многие ждут, что он-то вот-вот пойдет куда-нибудь, чтобы наконец учиться и «становиться человеком»! Но у нас таких планов нет. Да и у него тоже.
Да, мы не идем в школу: ни в какую. И меня не волнуют «надо» и «как все». Потому что для нас с Даней сейчас стоят другие приоритеты и другие «надо». И мы уже привыкли быть во многом «не такими»: общественным порицанием нас уже не запугать.
Я не хочу отнимать у детей детство, когда я вижу несчастных школьников, загруженных по самое «не хочу». И если пару десятков лет назад мы шли в школу, не умея ничего, то сегодня они должны уже уметь читать, писать, считать. А там — их будут развивать дальше. По мне, так в шесть-семь лет все-таки еще важно играть, быть ребенком, иметь свободное время и пространство. Да, может быть, хорошо пойдет спортивная секция, может быть, группы дополнительных занятий с детишками. Но не школа.
У ребенка моих знакомых в первом классе было по шесть уроков, два иностранных языка, информатика, углубленное изучение многих предметов и тяжелый портфель. И не менее «тяжелое» выражение лица. Детство для этого ребенка кончилось. Началась суровая реальность жизни. Где нужно получать пятерки, давать повод для гордости родителям, подстраиваться под рамки общества. И переставать быть собой. Быть как все.
Я помню, как изменился один лучезарный мальчишка всего за пару месяцев. Еще недавно он был всегда веселым и румяным, и вот его глаза потухли, лицо стало бледным, и интерес к жизни в целом угас. И это не единичный случай, к сожалению. Касается это не только детей, но и родителей. 1 сентября во всех социальных сетях — фото с улыбающимися лицами и цветами, а уже через пару дней родительские жалобы и стоны о том, как учиться невыносимо тяжело.
Мне хочется, чтобы родители учились думать о своем будущем и будущем детей самостоятельно. Каждое «надо» должно быть осмыслено: а кому это надо и зачем? Именно в такой форме или возможны варианты? А что лучше для ребенка? Что важнее для него сейчас? В каком возрасте отдавать в школу? Должна ли это быть рядовая районная школа, гимназия с углубленным изучением чего-либо или ваша девочка еще пару лет может порхать между танцами и бассейном, если график вашей семьи такую возможность предоставить ей позволяет? Было бы здорово, если бы родители чаще задавали себе подобные вопросы, поскольку государство (российское — по крайней мере) дает нам право самостоятельно принимать такие решения насчет своих детей. Не во всех странах это именно так.
Да, среднее образование в России, где живет большинство моих читательниц, является обязательным, но в последние годы закон позволяет реализовывать право ребенка на образование все гибче и гибче. По сути, сейчас в России система подошла к тому, что ваш ребенок должен пройти аттестацию и получить аттестат об окончании средней школы. Собственно, это все. Каким путем вы подойдете к этой аттестации и за какой срок, за три года или десять лет, — личное дело вашей семьи. И да, необязательно каждый год сдавать экзамены. Достаточно пройти итоговую аттестацию.
За последние годы родителей, которые не хотят для своих детей традиционного школьного образования, становится все больше и больше. Движение даже получило свое название — «анскулинг». В крупных городах появились школы, которые принимают экзамены экстерном, полностью ведут детей на экстернате или позволяют учиться дистанционно, отсылая контрольные материалы через Интернет.
Все это получило право на жизнь потому, что система наших школ безнадежно устарела. Они давно уже не похожи на то индивидуальное образование, которое мальчики получали в доме своего учителя в позапрошлом веке — с глазу на глаз, от сердца к сердцу. Так они учились и самообслуживанию, и служению. И да, такое образование было открыто только для мальчиков, и местами оно давалось им непросто. А девочек и вовсе учили только дома — и не просто так.
Главный недостаток современной школы, и тут со мной не поспорят даже педагоги, это необходимость причесать всех под одну гребенку. ЕГЭ, ГИА, ФГОСы — все эти стандарты вынуждают уложить конкретного ребенка в прокрустово ложе программы и «подпилить» немного лишнее по краям. Потому сегодня школа — это часто неуютное помещение, где собираются разные дети, формируя классы по возрасту, и учатся несколько часов в день неким предметам, которые им совершенно не интересны. Индивидуального подхода крайне мало. Контакта с учителем — от сердца к сердцу — тоже нет (учителя-то какие нынче, разве их сердца открыты, чтобы отдавать?). Самообслуживания и самообеспечения тоже нет. Зато действуют законы толпы, законы улицы. Самый страшный телевизионный сериал последних лет, на мой взгляд, это «Школа». Он показывает, до какой степени развращения детей могут довести эти законы стаи.
Если говорить о России, то с чего началась школа в том виде, в котором она знакома нам? Когда-то в деревню к необразованным детям с такими же необразованными родителями приезжал учитель из города. Образованный! Ему было что дать этим детям, что ответить на те их вопросы, на которые родители не могли ответить или не умели. Он мог научить их писать и читать, ведь мама и папа и сами часто этого не могли. А в семьях образованных и состоятельных родителей учителя по нужным предметам приходили к ребенку домой. И предметы выбирались индивидуально, программа составлялась под возможности конкретного ребенка и задачи, стоящие перед семьей.
ebooksa