Венец из окровавленных костей

— Порыдаете потом, обыщем сторожку. Может где то еще ублюдок валяется, мертвецки пьяный. — Сплюнул старый рыцарь.

— А где та девка, которую этот ублюдок тащил… — неожиданно озаботился Крунд, вскидывая топор на плече.

Ее нашел Оулден, прогуливаясь по селению, он расслышал в тяжелой тишине плач. Девушка стояла на коленях в тёмном сарае. Она не обратила никакого внимания на вошедшего. Ее взгляд упорно оставался вдавленным в дальнюю стену, скрытую во тьме. Девушка неожиданно рассмеялась, увидев гостя. Хихиканье переросло в помешанный гогот, а окровавленая рука протянулась к незримой тьме.

Оулден, повинуясь любопытсву прошел внутрь сарая, глаза посетпенно привыклик темноте и он смог разглядеть распятое тело на столбе. Кровь не капала из него, однако под ногами чавкало целое кровавое озеро.

Гасс принес факел, к тому времени, девушка уже перестал плакать забилась в угол со страшной улыбкой. В огне они смогли рассмотреть убиенного: это был довольно крепкий мужчина. Из его вскрытого живота торчали ошметки кишок. Органов не было.

— Это сделали бандиты?

— Нет, — Оулден приник к огромной ране — вытащили органы, и, кажется, забрали.

— Сектанты?

— Похоже.

Оулден обошел столб и нашел то, что и рассчитывал найти: вырезанный неровный круг с рогатой тенью в центре.

Оруженосца закопали в эту же ночь, неподалеку от сторожки. Лопаты они нашли в том же сарае. Оулден думал сжечь тело, но Гасс рассказал, что юнец был родом с юга, а там было принято закапывать в землю. Второй оруженосец зачитал длинную молитву под зевки всех стоящих.

— Меч передадим семье, как по обычаю?

— Некому, — Гасс рассправил попону на земле, ночевать он решили за пределами сторожки, а не в этой проклятой деревеньке. — Был у него отец и брат, первый помер в походе, а брат вроде как стал странствующим всадником, мода у них такая, от семьи от имени отказываются для служения Всеотцу. Еще сестра вроде, но, бездна ее знает. Где она, вроде держит с мужем где-то таверну. Оставим себе, в замке лишним не будет.

— Вот такая незавидная участь Карла… — читавший молитву оруженосец изрядно поднабрался из запасов мертвых егерей. — Ни семья не узнает о его храброй гибели, ни могилы нормальной.

— Раз так переживаешь, ты первый в дозор — зевнул старый рыцарь и в обнимку с мечем лег спиной к костру.

Через пару дней они выехали на прямой людный тракт, который вел до Солнохта. Пригород был наполнен оживленным гулом, а на лесных развилках то и дело появлялись то рыцари, наряженные в герба своих домов, то вереницы лесорубов и прочих наймитов и торгашей, что скупали работников под трезвучия нетрезвых бардов. Это наполнило Оулдену его университетское времечко. Они обогнули город, не доезжая до пригородских селений, и отправились по направлению к поместью. Здесь все было по-другому. Кони мчались сквозь безлюдные редколесистые холмы по засохшей выцветевшей траве. Когда солнце зашло за полдень, впереди замаячили стены имения.

Старое имение Таврусов переживало не лучшие времена. Да и раньше, как помнил Оулден из своего детства, земли отца не выделялись доходностью. Он уже и забыл, что, так ненавистный им север, стал настоящим подарком для семьи. Каменная кладка порядком подветшала, да и стены крепостенки здесь были гораздо ниже. Когда то по этим подгорьям проходила восточная граница Рейна, и участки земли раздавались особо отличившимся рыцарям, с этого и начиналась история фамилии Таврус. Прославившийся всадник Альфреда Великого Аонэт Таврус занял в свое подчинение один из пограничных фортов, и оборонял его от тысяч и тысяч орд, что, как полагал Оулден, было преувеличением. Но тем не менее, место действительно было древним и значимым. Позже Аонэт перестроит стены, заменив дерево, камнем, привезенным из склонов на севере, это стоило ему всего состояния, которое частично восстановил его сын походами против еретиков и иллирийских торговцев, с ними торговавшим. В семейную летопись он вошел, как вождь благочестивой божьей армии, но Оулден твердо стоял на земле обеими ногами, чтобы понимать, что предок его был всего-навсего вожаком удачливой шайки головорезов. Сейчас в стенах и этой шайки бы не наскреблось.

Торжественной встречи наследника не было. Ворота открыли? как только завидели всадников под знаменем, отец раннее послал гонца с вестью о скором прибытии. Гонец был в числе встречающих, вместе с тремя потрепанного вида мечниками и парой лающих под копытами охотничьих грязных собак. Слезая с коня, Оулден обвел взглядом двор: несколько небольших сараев, длинная деревянная конюшня и в центре башенка с деревянной треугольной крышей, из под которой то и дело вылетали вороны. Все было серым и молчаливым, словно комната умирающего. Не таким все это себе запомнил Оулден, не таким.

— Милорд Оулден — старый мечник со следами глубокого облысения, как мог поклонился, придерживая рукоять меча на поясе. Наклонятся ему явно было неудобно, что отразилось на его гримасе.

Вслед за ним поклонились и остальные. Собаки не приближались к гостям, гавкали издалека.