— Где этот чертов мальчишка? — Буркнул один из мечников — Кейн! Кто у господ лошадей принимать будет?
Из конюшни выбежал каштановолосый кучерявый паренек с бегающими серыми глазами, полными растерянности. Он быстро подбежал и подхватил поводья лошади Оулдена.
— Простите, милорд! — Он неловко поклонился.
— С возвращением милорд. Простите за столь скромный прием.
— Ничего, сэр… — Оулдену стало неловко. Он не узнавал стоящего перед ним, хотя, по виду, это был старый вояка отца.
— Ливарх Стейн — напомнил мечник.
— Сэр Ливарх, простите меня за мою память. — Оулден хотел казаться, как можно, более вежливым.
— Да вы меня и застать-то наверное не успели, но я наслышан о ваших успехах в университете. Отец гордится, что его сын… — он запнулся, придумывал концовку.
— Поверьте, с головой я давно не дружу, именно из-за университета.
— Это, сэр Найджел и пришибленный к нам волей судьбы безземельный сэр Шорох.
Сэра Найджела Оулден помнил хорошо и рад был увидеть родное, знакомое, но порядком постаревшее лицо. Но приплюснутый круглый нос, занимавший приличную часть лица, и длинные бакенбарды, свисающие теперь с редеющей головы, наводили воспоминания почти десятилетней давности. А вот Шороха он не знал, воинственный вид и необычное имечко давало огромную долю таинственности рыцарю. На вид ему было примерно столько же, сколько и Найджелу, больше сорока. Темные маленькие глаза, темные длинные волосы, темное лицо, покрытое черно-рыжеватой бородой и черные одежды лишь добавляли загадочности и одновременно отталкивали.
— Пройдемте, обед как раз подоспел.
Краем глаза Оулден заметил, что называвшийся Шорохом не зашел в замок.
Внутри было так же скромно, как и снаружи. Не сказать, что северное имение Таврусов отличалось роскошностью, Тирион Таврус не особенно любит южную столичную моду, в первую очередь, замок — это военное укрепление, в всякие золотые побрякушки лишь мешаются под ногами, поэтому вместо ярких золотых занавесок голые деревянные вставки, а вместо примеров зарождающегося изобразительного искусства — мечи и топоры. Даже единственные гобелен, висевший в главном зале замка вещал о завоевании Альфреда Святого вольных северных танов. Главный зал был на треть меньше по размеру, все остальное почти такое же. За исключением видавшего вида круглого стола. Оулден вспомнил его сразу. В детстве, все соседи благородного сословия считали это странной причудой отца. Сам Оулден тоже не понимал. Позже, друг отца, сэр Марк рассказал юноше смысл такого, оказалось, дело в разбойничестве. Вернее, в благородной защите границ королевства от еретиков со степи и налетов на границы земель герцога Виконта. Как понял Оулден, его отец, будучи молодых и горячим, собрал вокруг себя отряд рыцарей, кажется, их было шестнадцать, и создал, что то вроде ордена. Сам отец не очень любил распространятся о своей жизни до замужества, а всех его братьев погубили клинки врагов, и, по слухам и меч самого Тириона прихватил пару родственников, поэтому информацию любопытный мальчик собирал по крупицам. Зачастую, от окружавших на севере его мечников и щитоносцев, которые когда-то ка краз служили членам отцовского «ордена». Оулден назвал бы это ватагой. Вся суть с круглым столом была в том, что все в ордене имели равные обязанности и права, и долю в добыче, равный шел за равным. Юнному Оулдену это казалось безумно красивым и он только восхищался прозорливостью своего отца, но в университете он вычитал о некоем культе «Колеса», пришедшего, ка кон вычитал «из самой глубокой бездны восточных степей». Его тайно придерживались многие рейнские рыцари, воевавшие со степняками, пытаясь, по старой памяти, задобрить древних богов. Отличительной особенностью, помимо принесения кровавых жертвоприношений в форме жеребенка колесу о восьми спицах, являлось равенство вооруженных всадников друг перед другом и столы круглой формы.
Оулден усмехнулся, усаживаясь, как он полагал, за языческий объект преклонения праведного Тириона Тавруса.
— А уважаемый Марк к нам присоединится? Я думал, он меня будет встречать?
— Он… — они замялись.
— Онв городе?
— Был там — слабо бросил Ливарх Стейн.
— Милорд, его арестовали позавчера. — Выпалил гонец. — Городская стража, по приказу церкви и магистрата.
ebooksa