Призрачные нити

22
18
20
22
24
26
28
30

Последняя вспышка, и подземелье накрыл морок.

Глава 21

Источник

D – Анри, H – Эмма

Все затихло. Анри тяжело дышал, жадно глотая воздух: произошедшее не прошло бесследно, несмотря на то, что он был подготовлен и был едва ли не единственный, кто мог принять в себя столько магии без последствий.

Он не верил. Не осознавал, не мог представить, что его роль в предсказании закончена. Все обошлось. Да, нужно время отойти, да, возможно, все не так гладко, но Брэйден ощущал Эмму, и это придало ему сил, приземлило, дало осознание, что это не забвение, не сон, не иллюзия. И все-таки приятная слабость распространялась по телу.

Их отношения… были осознанными, несмотря ни на что, вопреки всему. Эмоции были важнее предрассудков и рассказов, вспыльчивости и бесконтрольности, опасности и злых языков. Просто любовь. Не нужно быть провидцем, не нужно предсказывать, когда ты и так знаешь худшие варианты. Если есть небольшой миг, в котором можно чувствовать, жить, – это стоит делать.

Знак обмена вспыхнул. Эмма забирала его излишек магии. Но именно сейчас Анри отчетливо дозировал то, что отдавал. Впервые он контролировал их связь, знал ее границы, знал, сколько можно отдать без последствий. Она где-то рядом. Ведьмак обвел расфокусированным взглядом едва освещенное кладбище. Все происходящее казалось призрачным, случайным, возможно, нереальным. Ничего, кроме магии. В тенях от надгробий ничего не разглядеть. Использовать заклинания он не решался: слишком сильный источник.

Но сердце всегда знает, где то, что ему дорого. Волшебство чувств не только в обладании человеком. Ее магия – бессилие, его – излишки энергии. Эти двое идут рука об руку. Их близость дает им жизнь. И он чувствовал эту жизнь, поэтому уверенно шел, ведомый надеждой успеть вовремя, если Эмме нужна помощь.

Он с тревогой затаил дыхание, увидев, как ведьма, бесполезно кутаясь в пальто, старалась согреться. Побледневшие губы, растерянный взгляд. Она не просила помощи, не искала успокоения: просто надеялась, что все будет в порядке, задумчиво гипнотизируя пылающий знак обмена.

Чейз успокаивалась, осознавая, что может помочь, быть нужной для кого-то, не оставаться бесполезной и да, отдать больше, чем может. Плевать на слова призрака. Если бы не Анри, все… было бы иначе. Но все, что она делала, было не из-за чувства долга, нет. Ей нравилось отдавать и не требовать ничего взамен.

Когда ведьмак подошел к ней, произнес имя… Эмма не сразу поняла, что все в порядке, что он не призрак и ей не мерещится. В крохотном мире, который так внезапно обрушился и стал безграничной реальностью, к которой она не была готова, было слишком мало места для двоих. Но не теперь. Она смотрела на Анри с легкой улыбкой, и все вдруг становилось значимым. Все не зря. И пусть большой, неприветливый мир встречал ее холодом – был тот, кто согревал даже в самые трудные минуты.

Она чувствовала себя открытой перед ним. Слышала, как сильно бьется его сердце, понимала, что все будет в порядке, ей есть для кого дышать.

Анри бережно взял ее лицо в руки, поцеловал, словно говоря: «я рядом». Убрал слезы, которые скатывались по ее щекам. Эмма дрожала, почти как тогда… Память вытаскивала совсем недавние моменты, напоминая о теплых, радостных эмоциях близости. Их первый поцелуй… ее нерешительность и в то же время доверие и открытость. Только сейчас ведьма без смущения заглядывала в его глаза, целовала в ответ, пряталась в его крепких объятиях, беззаботно вверяя свою жизнь.

Он скрашивал все переживания, легкое жжение в небольших царапинах. Эмма беззвучно шептала «люблю», зная, что ему не нужно разбирать эти слова, чувствовала, что Анри знал это и так. С ним было непривычно тепло. Бурная река жизни замедлялась: он руководил стихией, смягчая крутые горные пороги.

От этих эмоций мрачный подземный город казался другим: все словно исчезло, перестало иметь значение. Неуютная темнота, пляшущие тени, затухающий свет магических нитей, могильный холод, призраки и их шепот. Все растворялось. Казалось, лишь эхо ее сердцебиения отражается во всех уголках. Каждый вдох успокаивал, говорил, что все в порядке. И Анри верил этому, впервые он просто полагался на чужое спокойствие, наслаждался им, позабыв о неприятностях. У них есть время побыть счастливыми хотя бы мгновение, ведь как знать, куда повернет судьба.

– Я знаю, что ты ощущаешь, обещаю, что не оставлю. Тебе помогут, просто верь в это, помни, для чего ты хочешь жить дальше.

Реальность разбила временную иллюзию счастья на сотни крохотных осколков. Ведьмак уловил неприятные, нехорошие симптомы. Это купируют, от этого избавляют, но до лечебницы им сейчас не добраться. Стоит пройти вдаль от источника, который подчинился им, спровоцируется новый выброс магии, ее и так излишки для непривыкших. Нужно было остановиться, прекратить думать о чувствах, перестать выжимать из секунд максимум счастливых мгновений. Теперь настало время для действий: их короткий перерыв закончился.

Застывшее в угнетающем безмолвии кладбище понемногу угасало. Хмурые своды казались выше, словно хотели задавить своим величием, показать ничтожность маленьких жизней. Они привыкли к призракам, вынужденно заточенным в этом мире и управляющим жизнями, и не хотели принимать то, что вот-вот все затихнет и останется только магия, питающая живых.

Что ж… вместо вечной холодной жизни их ждало ледяное безмолвие. Оно накроет все вокруг, вновь погружая подземный город забытых душ в его зимнюю спячку. Здесь никогда не бывает тепло.

Анри взял ее на руки, не позволяя противиться или сказать, что она пойдет сама. Строго посмотрел, отказывая в этой просьбе. Он быстро шел по направлению к виднеющемуся вдалеке проему, вспышке синего свечения. Все же подземный город и так пресыщен непривычными для него эмоциями, жизнью, желанием дышать. По горькому опыту знал: кладбища не место для успокоения – в них все пропитано скорбью, сочувствием и сожалениями, болезненными эмоциями, страданиями. Всему, что шло вразрез умиротворенности и радости жизни. Могильное спокойствие – другое. Счастье и покой – разные вещи.