Хроники Шеридана

Отослав прочь телохранителей, Торокара вышел на лоджию. Там, в шезлонге, свернувшись точно кошка, сидела темноволосая женщина.

– Ты всё сделала правильно, моя девочка, – склонившись к ней, он коснулся губами её щеки. – Остался один финальный аккорд, – он сделал широкий жест, обводя раскинувшийся внизу город, – и тогда всё это станет прошлым, а мы… О, мы станем хозяевами этого мира!

Послышалась трель телефонного звонка, и Торокара торопливо вернулся в номер.

– Мы!.. – презрительно скорчила губы черноволосая, едва за ним закрылись раздвижные двери. – Нет, дорогой мой, я обойдусь теперь без тебя.

Заложив руки за голову, она с наслаждением потянулась всем телом, потом резко поднялась на ноги. Подойдя к перилам, она долго, не щурясь, смотрела на жёлтое солнце, так не похоже на её родное… Она отдаст его в обмен на воскрешение своей повелительницы. Если те трое нигильгов не надуют её… А старый демон останется с носом.

***

…После встречи с Харди, пути друзей разошлись: агил отправился в Акру – он переживал о судьбе семьи Нордида.

– Нордид просил позаботиться о своих, если случится беда… А его наверняка или убили, или отправили за решётку – такое колдовство людям не прощают! Тем более, когда это связано с Тёмной Башней…

Юстэс же остался, потому что попал в порубежную королевскую сотню, охранявшую эти места, – протекцию ему устроил трактирщик: жена Харди приходилась родной сестрой предводителю военного отряда.

– Только особо не рассказывай – кто ты, да откуда, – велел толстяк. – Я сказал, что ты мой земляк, долго странствовал… Ну, и всё такое прочее. Сам понимаешь – время сейчас тревожное.

– Земляк?.. – усмехнулся Юстэс. – И где же протекало наше детство?

– В Приречье… – не моргнув глазом, пояснил трактирщик. – Там ведь давно все людские поселения выжгли – ещё во времена Дикого нашествия, так что, поди теперь разберись, кто откуда… Я, думаешь, рассказывал здесь кому, как мы носились по волнам с Чёрным Ястребом?.. Да и неважно это всё: ты ведь человек…

– Почём ты знаешь?.. – прищурился юноша.

Харди сглотнул слюну.

– Слушай, – прошептал он, склоняясь близко-близко, – если ты того… Лучше тогда это… Уходи, одним словом! Иначе и тебе и мне худо придётся!

– Не дрейфь, старина! – хлопнул его по плечу Гилленхарт. – Я пошутил.

– Плохая шутка… – набычился трактирщик, и юноша сразу вспомнил, что на корабле пудовые кулаки Харди пользовались заслуженным уважением.

– Ладно, – примирительно сказал он. – Не обижайся!.. Лучше скажи, как мне быть? – и кратко поведал о встрече с Тезариусом, не упомянув только о его предсказании.

– Свят! Свят!.. – перепугался толстяк и опасливо отодвинулся подальше. – Не вздумай даже упоминать вслух его имя!.. Это – демон! Он люто ненавидит род человеческий!.. Вот ведь незадача! Ох, беда-то, беда!.. – и продолжая причитать, Харди скрылся в кухне и вскоре вернулся с кувшином вина.

Добравшись одним глотком до дна глиняной посудины, Харди немного успокоился и сказал: