Харди продолжал грозить и ругаться, Юстэс, не слушая его, поволок толстяка к плетню, где они привязали коня. Распутывая поводья, он заметил, как от ближайших хижин по направлению к ним спешат длинные тени.
– Давай!.. – подтолкнул он неповоротливого приятеля: ему внезапно стало жутко. – Залезай же в седло, братец!.. – и вдруг прямо перед ним очутилось чужое бледное лицо. Пахнуло гнилью…
– Ату их, ребятушки! – завопила фальцетом, высунувшись из окошка, бабка.
На подмогу бледнолицему скользнуло из темноты еще несколько фигур.
Юстэс даже не понял, как они с Харди очутились в седле. Ударил коня пятками в упругое брюхо, и замелькали мимо вперемежку деревья и звезды… Сзади засвистали, заулюлюкали, – насилу вырвались!..
Бешеная ночная скачка выветрила остатки хмеля. Вернулись домой тихие, трезвые… На цыпочках, – не дай бог разбудить хозяйку!– прокрались на кухню, осушили по кружке воды. Отдышались. Поглядели друг на друга…
– И к кому это ты меня в гости водил? – начал Юстэс, нарочито хмуря брови.
– Да к упырям… – с самым невинным видом отвечал приятель.
И-и!.. Тут их и разобрало!.. Хохотали до слёз, вспоминая прошедший вечер, пока и впрямь не разбудили хозяйку.
Известное дело, сердитая жена почище стаи вурдалаков! Долго разбираться она не стала: громила Харди получил тумака по шее и покорно отправился спать; гость избежал подобной участи, но, ворочаясь после на жёсткой постели, решил, что жениться, пожалуй, лучше не стоит.
***
…Выстрел эхом раскатился по всем уголкам старого Замка.
– Виктор?.. – Бабушка выронила из рук вязанье. – Виктор!
У дверей папиного кабинета собралась толпа.
– Ломайте дверь! – приказал дядя Винки.
Тётушки заголосили, кто-то побежал за инструментом… Дуния молча вытащила свой боевой топор и, примерившись, рубанула с плеча, но не попала, потому что дверь открылась.
На пороге стоял… Папа. Он был бледен, но спокоен. Лезвие топора просвистело в дюйме от его лица, но он даже не отшатнулся.
– Сумасшедший дом!.. – первой завопила тётка Люсильда. – Виктор, что это ты затеял стреляться средь бела дня?
– Лучше бы он сделал это ночью? – съязвил дядя Винки.
– Как вы могли подумать, что я так поступлю? – удивлённо отвечал Гилленхарт. – Чтобы ни случилось – жизнь продолжается. Пусть сегодня не повезло, но пока есть люди, которым ты нужен… – тут он замолчал и обвел глазами собравшихся. – Да что вы, в самом деле, господа!.. Неужели вы подумали, что я мог бросить вас?.. Ружьё просто выстрелило само!