— Что говорит врач?
— Врачебные фразы. Жить буду.
— Как ты думаешь, что им было нужно?
Шефер огляделся и медленно покачал головой.
— Понятия не имею, но вижу, что они взяли кое-какие мои бумаги.
— Ты не знаешь, кто они?
Он снова покачал головой.
— Они разговаривали друг с другом на незнакомом мне языке.
— Как ты думаешь, это мог быть персидский? Или арабский? Похоже на те края?
— Нет, это был какой-то восточноевропейский язык. Русский, польский, я не знаю. Сквозь дырки в балаклаве я видел, что у самого здорового из них голубые глаза и светлая кожа…
— А другие двое?
Шефер покачал головой.
— Один стоял в тени, а у другого был нейлоновый чулок на голове, так что я ничего не видел, но слышал его голос. Он говорил по-английски, но со славянским акцентом, и все это выглядело как-то организованно. Они не просто зашли в случайный дом, у них была цель.
— Какая?
— Они сказали, что ищут какие-то документы, но… — Шефер опустил уголки рта и, медленно покачав головой, больше не произнес ни слова.
— Мы знаем, что в последние годы в Дании действует литовская мафия. Существуют две отдельные преступные сети: Тамуолиниаи и Акваркиниаи — те, которых называют Аквас, — сказала Лиза Августин. — Они участвуют во всякого рода дряни.
— В какой?
— Организованные кражи со взломом, контрабанда наркотиков, торговля людьми. — Августин загибала пальцы, перечисляя. — Нажива, нажива, нажива.
Она достала телефон и открыла в галерее видеофайл.