Свирель

Семенов положил локти на стол и упал на них головою. Потом, застыдившись своего малодушия, он поднял голову и откинулся на спинку стула.

— Ну как живешь? — спросил его Юшкевич.

Поручик склонился к нему и рассказал, в чем дело.

— Дурак... — проворчал на него Юшкевич... — Если бы тебе понадобился реверс, то ты мог бы поступить так же, как и я. Когда я женился, то дядюшка моей жены выдал мне фиктивную закладную на типографию... Понимаешь? Фиктивную закладную... И все было хорошо...

— Прости меня, — отвечал Семенов, — но это похоже на подлог!

— А разве у тебя вышло иначе?

Поручик ничего не ответил и поднялся с места.

— Заходи! — сказал он ему на прощанье.

— Ладно... — ответил Юшкевич. — Зайду.

И Семенов вышел.

Дома он застал жену сидящей на кровати. Она посмотрела на него своими впалыми, но счастливыми глазами и улыбнулась ему.

— Кажется, моим страданиям пришел уже конец, — сказала она.

Он нагнулся к ней и, боясь, чтобы она не спросила о ребенке, поцеловал ее в лоб.

«Нет, они только еще начинаются!» — подумал он и, отойдя к окну, стал смотреть в темный палисадник.

Беда

Климов сделал Лидии предложение, и ее отец, Федор Егорыч, на радостях поехал в город и привез оттуда семнадцать фунтов колбасы. Все дома удивились такому огромному количеству, удивился и сам Федор Егорыч, но покупка колбасы была принята, как шутка, и много по этому поводу смеялись. И хотя брат Лидии, глухонемой Порфирий, оказал этой колбасе большую честь, однако пришлось остатки ее отнести на деревню и раздать мужикам.

За Лидией полагалось две тысячи приданого. Тысячу рублей решили дать деньгами, а на другую нашить белья и верхнего платья. Лизавета Андреевна, мать невесты, закупила у крестьян все полотно и попросила мужа написать в город к Анне Маремьяновне, чтобы она захватила с собою швейную машину и приезжала шить. Федор Егорыч написал, вложил письмо в конверт и надписал адрес.

— Что это ты, отец мой, тут нацарапал? — спросила Лизавета Андреевна, стараясь разглядеть в очки писанье.

— А что? — спросил Федор Егорыч.

Он взял у нее из рук письмо и удивился сам. На адресе все слова были написаны только до половины. Он распечатал конверт: оказалось, что и во всем письме было то же. Сердце у него забилось.