Полнолуние

Поднявшись из кресла, Илья с наслаждением потянулся, а затем быстрым движением выбросил вперед левую руку, почти уткнувшись указательным пальцем в лицо ничего не понимающему подростку.

— Так как, может, еще что-то скажешь? — наклонив голову набок, Лунин с любопытством, словно только увидел, разглядывал вжавшегося в спинку кресла Кноля. — Я ведь сестру твою найти пытаюсь, а ты мне про прокуроров рассказываешь.

— Так что мне сказать, если я не знаю, куда Алинка могла исчезнуть! — выкрикнул Олег, зазвеневшим от волнения голосом. — И отец не знает! Никто не знает, понимаете вы это?

— Кто-то знает, — к облегчению подростка, Илья спрятал левую руку за спину, а правой взял со стола папку с документами, — еще бы мне этого «кого-то» найти…

Вздохнув, Илья бросил прощальный взгляд на полупустую вазочку и вышел из комнаты. Он уже застегивал куртку, когда на лестнице, ведущей со второго этажа, показался Аркадий Викторович.

— Уже уходите?

Поскольку лицо полковника, равно как и голос особого огорчения данным обстоятельством не выражали, Илья ограничился лишь коротким кивком в ответ. Прихватив лежащий на кушетке в прихожей ноутбук, он попрощался с хозяином дома и вышел на крыльцо, где ему тут же с силой ударил в лицо холодный ноябрьский ветер.

Когда дверь за следователем захлопнулась, Аркадий Викторович, нерешительно потоптавшись на лестничной площадке между двумя этажами, все же решил спуститься вниз. Войдя в гостиную, он обнаружил Олега забравшимся с ногами в глубокое кресло и громко, на всю комнату издающим странные, шмыгающие звуки.

— Ты что, Олежа, — Кноль осторожно опустился на широкий подлокотник, — ты что ревешь?

Несколько мгновений подросток пытался сдержать переполнявшие его слезы, а затем невидимая, созданная им самим плотина рухнула, и, уткнувшись лицом отцу в левое плечо, Олег зарыдал. Сперва это были просто рыдания — неясные, беспорядочные всхлипы, полные боли, страха и отчаяния, но через некоторое время сквозь весь этот хаотичный набор звуков пробились слова. Нечеткие, едва различимые, словно неожиданно для самих себя вырвавшиеся из плена молчания.

— Это я, папа, — всхлипнул Олег, сильнее прижимаясь к отцу, — это все я!

Полковник обхватил его обеими руками за плечи, склонив голову, коснулся щекой густых, топорщащихся на макушке волос и замер с закрытыми глазами, пытаясь, если не повернуть вспять время, то хотя бы ненадолго остановить его, отсрочить момент, когда сказано будет все, и все будет услышано. А затем с этим «всем» им обоим придется жить.

— Я знаю, сынок, — наконец тихо прошептал Кноль, — я все знаю.

Глава 9

Слепцовы

Добежав до машины, Илья уселся в уже почти остывший салон и торопливо завел двигатель. Из печки тут же потянуло холодным воздухом, отчего Лунину стало совсем неуютно. Свернувшаяся в клубок на пассажирском сиденье Рокси недовольно заворчала, а затем и вовсе перебралась на колени к хозяину. Выставив силу обдува на минимум, Илья включил подогрев сиденья и уже через минуту почувствовал себя гораздо комфортнее. Найдя в записной книжке номер участкового, Илья сделал звонок, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла и стал ждать. Колычев перезвонил через несколько минут, когда из направленных на Лунина дефлекторов уже вырывались потоки теплого воздуха, прогретые работающим двигателем.

— Шестой дом, пятнадцатая квартира, — Илья на всякий случай повторял полученную информацию, — домофон… Так, Петр Григорьевич, давайте-ка вы мне домофон на телефон скинете, и напишите заодно, как их зовут обоих. А то неудобно будет, если напутаю. Сейчас сбросите? Замечательно!

«Хайлендер» едва успел отъехать от дома Кноля и развернуться, как лежащий на пассажирском сиденье смартфон негромко пискнул, давая знать своему владельцу, что участковый свое обещание выполнил.

Двухподъездный дом, в котором жили родители бесследно исчезнувшей чуть больше года назад Риты Слепцовой, находился почти на самом въезде в поселок и ничем не выделялся из стройного ряда аккуратных, весьма прилично выглядящих для своего солидного возраста собратьев. Илья попытался было вернуть болонку на пассажирское сиденье, но столкнулся с энергичным сопротивлением.

— Я так понимаю, в машине ты больше оставаться не хочешь, — вздохнул Илья.