Полнолуние

Илья отрицательно покачал головой.

— Ну да, служба, понимаю, — Слепцов явно именно такого ответа и ожидал, поскольку одновременно с бутылью на столе появилась и одинокая рюмка, — а я полтишок хлопну для успокоения нервов. Вы на это дело шибко не смотрите, это не зараза какая-то, — он помахал рукой у Ильи перед носом, — даже в район к врачам ездил. Сказали, нервное. Мол, как успокоюсь, само пройдет. Оно ж у меня знаете, как выскочило?

Не дожидаясь ответа, Игорь Михайлович опрокинул рюмку в рот и тут же продолжил:

— Поначалу, первый месяц, ничего не было. Бегал я по округе, как оглашенный, Ритку искал. Все на что-то надеялся. А потом как-то утром проснулся и чувствую — пустота в сердце. Будто нет его вовсе. Прижал руку к груди — вроде бьется, а все равно пустота. Понял я, значит, что нет больше нашей девочки. И видать, то, что она там занимала, — он, на этот раз не так сильно, похлопал себя по груди, — теперь пустое это место, незаполненное. И здесь тоже, — красный шелушащийся палец ткнулся в висок, — здесь тоже пустота. Ни мыслей, ни эмоций. Ничего не осталось. Встал я с кровати и пошел в ванную бриться. К зеркалу подхожу, смотрю, ах ты пень-колода, чего у меня на лице выскочило. Словно в кипяток макнули. Кожа красная, лохмотьями с меня лезет. Потом глянул — а и с руками то же самое. Мне потом врач объяснил. Говорит, что у меня якобы стресс был слишком сильный для организма, вот он защищаться и начал. Взял и из себя его выкинуть попытался. Да только полностью не получилось, застряла вся эта гадость на поверхности. Так что, пока я сам изнутри этот стресс подпитывать не перестану, с меня вся эта красота сама не слезет. Ну а мне чего, я ж водителем на деревокомбинате работаю. Мебель вожу по всей Сибири, мне особо мордой светить негде. Порой сядешь в машину да за три тыщи километров едешь. Хорошо! Ты, дорога, радио играет. Вроде все, как и было раньше. Словно и не менялось ничего. Таньке со мной, конечно, не бог весть какая радость, ну да мы уже четверть века вместе, оба пообвыклись.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Слепцов обернулся.

— Мать, ты словно через все село добиралась. Я ж тебе сказал, что к нам человек по делу пришел.

— Сказал ты, — послышался из прихожей недовольный голос, — ты как сказал, я так и побежала. Только из Ленкиного подъезда выскочила, так ногу и подвернула. Кой-как встала, а дальше так на одной ноге прыгала, хорошо, девчонки мимо шли как раз наши, школьные, так хоть придержали меня с двух сторон, а то я бы наверняка опять свалилась.

— Ну ничего, дошла же, — философски заметил Слепцов.

Рассказ жены о перенесенных невзгодах не очень взволновал Игоря Михайловича. Неторопливо поднявшись с табуретки, он взглянул на Лунина и виновато развел руками, давая понять, что не виноват в бабской неуклюжести, из-за которой им так долго пришлось просидеть на кухне вдвоем, и только после этого направился в прихожую, чтобы помочь супруге доковылять до кухни.

— Татьяна Анатольевна, моя супружница, — представил он Лунину женщину, столь же крепкого телосложения, что и он сам, только немного ниже ростом, — а это Илья Олегович, следователь, прямо из Среднегорска к нам приехал. Вот сидим разговариваем.

— Здравствуйте вам!

Оттолкнув от себя мужа, Слепцова сделала неуклюжий шаг и, вовремя ухватившись за край стола, буквально рухнула на непонятно как выдержавшую падение на нее столь весомого груза табуретку.

— Разговариваете вы. — Окинув недовольным взглядом стол со стоящей посредине пустой тарелкой из-под бутербродов, она оглянулась на прислонившегося к холодильнику Игоря Михайловича. — Ты хоть гостя угостил чем-нибудь или пустым чаем поишь?

Судя по всему, оба супруга полагали, что главное при появлении в доме нового человека — это немедленно накормить его, причем чем обильнее, тем лучше, ибо только человек сытый (а вовсе не человек разумный, как полагают некоторые теоретики) является человеком в полном смысле этого слова.

— Обижаешь, все по полной программе, — Игорь Михайлович похлопал по дверце холодильника, — и сырку, и колбаски.

— Колбаски, — с отчаянием махнув рукой, перебила мужа Татьяна Анатольевна, — непутевый ты у меня все же! Котлеты же в холодильнике, и подлива на верхней полке стоит в кастрюльке.

Она всем телом повернулась к Лунину, и ему на мгновение показалось, что перед ним, как и пару минут назад, сидит все тот же Игорь Михайлович, только переодетый в женскую одежду и с неожиданно прошедшим раздражением на коже.

— Вы будете котлеты с подливой? Свежие, вот только с утра налепила.

— Я бы с радостью, но время уже поджимает, — демонстративно взглянул на часы Лунин.

Вообще-то котлеты, в том числе котлеты с подливой, он любил, да и в целом не имел вздорной привычки где бы то ни было отказываться от предложенного ему угощения, но почему-то на кухне Слепцовых Илье было неуютно, а сейчас, с приходом Татьяны Анатольевны, здесь стало еще и довольно тесно. Три весьма широких в теле человека заполнили собой все свободное пространство слишком маленького для них помещения, буквально вытеснив из него почти весь воздух.