Белая акула

Вот только…

— Ты уверен, что уже можно? — уточнила Александра. — Он еще слаб…

— Он давно уже выписался из больницы и нормально себя чувствует.

— Мне кажется, он не готов.

— Он никогда не будет готов, поэтому будем надевать педагогический ботинок и давать нашему орленку пинок под зад, иначе он никогда не полетит. Ты своего добилась: я пойду не один. Кирюха подстрахует меня, я — его, так и прорвемся.

Глава 6

Во время долгой поездки Ян то и дело посматривал на племянника, но при этом старался сделать вид, что не смотрит. То, как держался Кирилл, не могло не удивлять. Человеку, не знавшему о событиях февраля, и вовсе показалось бы, что с парнем все в порядке. Он смотрелся здоровым, бодрым даже, а высокий ворот водолазки прятал красный еще шрам у него на шее. Кирилл не выглядел ни хмурым, ни подавленным, он с любопытством разглядывал просыпающуюся весеннюю природу за окном, которая выглядела особенно прекрасной после долгих дней созерцания каменных джунглей на карантине.

Так что на первый взгляд казалось, что все наладилось. Кирилл жил один, это спасало его от вечной критики со стороны отца. У него было время после больницы и суда, чтобы прийти в себя, и вроде как он воспользовался этим.

Вот только Ян не спешил ему верить. Он слишком хорошо запомнил, как его племянник обвел всех вокруг пальца. Кирилл и в разгар тех событий со стороны казался бодрым и спокойным. Позже выяснилось, что он просто скрывал внутреннее разрушение — а оно становилось все сильнее, пока не довело его до предела.

Ян прекрасно помнил его глаза в тот день. Кирилл был готов умереть — и даже хотел этого.

Племянник наконец перехватил его взгляд. Он нахмурился и взял блокнот и маркер, лежавшие у него на коленях. Некоторое время он выводил какие-то линии, а потом повернул блокнот к Яну.

На ярко-желтой бумаге черным маркером был изображен весьма унылого вида человечек. Этот доходяга определенно собирался свести счеты с жизнью. Ради такой печальной цели он не только накинул на шею петлю, но и собирался в ней шагнуть с подоконника в черную бездну.

Убедившись, что Ян разглядел рисунок, Кирилл решительно перечеркнул эту гнетущую композицию двумя линиями.

— Слишком волнуюсь и ты не собираешься в ближайшее время самоликвидироваться? — уточнил Ян.

Кирилл кивнул.

— Информация обнадеживающая. Но я бы предпочел услышать ее от тебя, а не шарады разгадывать.

В ответ его племянник угрюмо показал средний палец и снова отвернулся к окну. Что ж, очевидно, тема для него осталась болезненной.

Кирилл не говорил — с тех самых пор, как проснулся. Сначала близнецы считали, что он просто не хочет, он поддался депрессии, отстранился от мира. Но тогда вообще было сложно, а позже они разобрались. Выяснилось, что говорить Кирилл попросту не может. Андрей ведь сразу предупреждал их, что удаление из его шеи осколка проходило в экстремальных условиях и могло дать какую угодно побочку.

Его предупреждение оказалось верным: голосовые связки действительно пострадали. Правда, после того, как отпала угроза жизни Кирилла и врачи смогли провести всестороннее обследование, они предположили, что психосоматика играет в его молчании не последнюю роль. Медики предлагали ему разные программы реабилитации и даже повторную операцию, чтобы вернуть голос хотя бы частично.

Однако Кирилл от всего отказывался. Александра считала, что таким образом он наказывает себя за свой поступок, потому что приговор суда находит слишком мягким. Ян считал это тупым подростковым упрямством и надеялся, что племянник поумнеет.