Хуртиг мог бы спросить, как его зовут, как он выглядит или где живет.
Но он решил не спрашивать. Сейчас он человек, а не полицейский; ему не хотелось разрушать возникшее между ним и этой девочкой доверие.
– Я в гостиницу, – сказала Ванья. – Спасибо, что рассказали про сестру.
Хуртиг кивнул, и она оставила его в одиночестве. Хуртиг посмотрел на небо. Будет хороший день, подумал он, предвкушая спокойную поездку на машине домой.
Внезапно на террасе послышались взволнованные голоса.
Хуртиг зашел за угол и успел увидеть, как спина Хольгера исчезает за дверью ресторана.
Эдит и Исаак курили, сидя за столом. Они тоже ссорились, торопливо и тихо, и Хуртиг не слышал, о чем они говорили. Эдит всплеснула руками, встала из-за стола и ушла в ресторан следом за Хольгером.
Взгляд Исаака был мрачным и не смягчился, когда тот увидел Хуртига.
– В чем дело? – спросил Хуртиг, усевшись рядом с Исааком за стол. Сидеть на улице было холодно, но Исаак выглядел взволнованным, и Хуртиг хотел узнать, о чем шла речь.
Исаак закурил очередную сигарету.
– Хольгер – идиот. В том и дело.
– Что стряслось?
– Деньги, – с ударением сказал Исаак. – Счет за вчерашнюю вечеринку. Когда дело касается денег, с Хольгером трудно. С Эдит тоже.
Хуртиг понял, что Хольгер для Исаака кто-то вроде мецената, но ведь меценат ему сейчас не нужен? У него астрономический годовой доход, его картины отлично продаются: нулей больше, чем у его коллег.
Крючок, подумал Хуртиг, не понимая, откуда взялась эта мысль. Исаак на крючке у Хольгера Сандстрёма.
И деньги тут ни при чем.
Исаак устало улыбнулся и переменил тему разговора:
– Смотрел утренние новости?
– Нет.
Исаак рассказал о случившемся, и через пять минут Хуртиг уже сидел в машине.