– А что такое хороший вкус? – спросила Айман.
– Отличный вопрос. Этого не узнаешь, пока лично не столкнешься с образцом хорошего или дурного вкуса. Вкус ничем не измеришь, и, разумеется, он меняется в соответствии с модой. – Исаак сделал паузу и поразмыслил. – Резня в школах – пример царящей в наши дни моды, – сказал он, и Айман узнала эту его улыбку. Сейчас он был художником-провокатором.
– Форма искусства, которая серьезно заявила о себе десять лет назад в связи с бойней в школе «Колумбайн». Я по тебе вижу, что ты считаешь – я зашел слишком далеко, но в каком-то смысле те, кто устроил бойню, оказались авторитетными художниками, ни на кого не похожими бунтарями.
Ни на кого не похожими бунтарями?
– Моих родителей убил последний шах, – сказала Айман. – А называть тех юнцов художниками-бунтарями – это и есть дурной вкус.
– Твоих родителей? Прости, пожалуйста…
– Вот как? Ты ведь не морализируешь? И я тоже нет. Ты полагаешь, Мохаммед Реза Пехлеви был талантливым художником? Обладал хорошим вкусом? Это художественный дар – сделать так, чтобы целые семьи исчезли без следа, расправиться с ними без суда и следствия и зарыть их в безымянные могилы?
– Я искренне прошу прощения, – сказал Исаак. – Я зашел слишком далеко.
Когда оба управились с едой, Айман достала из сумки коробочку с Зеркальными книгами.
– Прошу. Они готовы, – сказала она и положила коробку на стол.
– Это же… – Исаак замолчал и открыл коробку. – С ума сойти!
Айман завела часики, и когда минутная стрелка пошла влево, Исаак вдруг посерьезнел.
– Я сделал кое-что, в чем раскаиваюсь, – признался он. – Вот хорошо было бы, если бы эти часы по-настоящему оборачивали время вспять.
– Что случилось?
Исаак помолчал, перегнулся через стол и сцепил пальцы.
– Я переспал с Эдит, – признался он. – Пару недель назад она пришла в ателье, и… Прости, я не могу найти слов.
Большие белые снежинки в темноте за окном; Айман увидела кого-то на тротуаре с той стороны. Ей стало очень грустно при мысли, что дрожащая тень там, на улице, может оказаться бездомным, который с завистью смотрит на тепло в ресторане.
– У тебя была… потребность? – подсказала она.
Она знала, что означает это слово, но не улавливала его настоящего смысла. Просто знала, что это что-то, чего ей самой недостает.
Когда размытая фигура за окном развернулась и двинулась прочь, Айман показалось, что она узнала эти неверные движения.