Хуртиг вошел в ресторан. Исаак сидел у барной стойки, уткнувшись в какую-то книжку, которую сунул в сумку, увидев Хуртига.
Они обнялись и немного поговорили о том о сем, а потом Хуртиг не удержался и рассказал о трагическом окончании субботнего вечера.
С самого начала, и рассказал про Голода и кассеты.
Исаак побледнел, услышав о смерти Симона и об Эйстейне Сандстрёме, сыне Хольгера.
– Ты встречал Эйстейна? – спросил Хуртиг.
– Нет… Я знал, что у Хольгера есть сын, но не знал, как его зовут.
– Мы установили слежку за почтовым ящиком, на который Голоду приходили заказы. Этот ящик открывали трое. Симон, Эйстейн и еще один человек. Которого мы, к сожалению, не смогли идентифицировать. Но когда этот неизвестный навещал почтовое отделение, на той же улице стоял автомобиль Хольгера.
– Хольгера? Ты хочешь сказать, что он…
– Да, может иметь к этому отношение. Как давно ты знаешь Хольгера и как получилось, что вы до сих пор общаетесь? Между вами, кажется, не всегда бывает полное взаимопонимание?
Он еще на той вечеринке в гостинице заподозрил, что не все так гладко.
Исаак отхлебнул пива.
– Когда я был моложе и вкалывал, чтобы свести концы с концами, он помогал мне. Он тогда был единственным, кто верил в меня. Во всяком случае, мне так казалось… Называй это как хочешь. Например, долг благодарности.
– Что ты знаешь о его бизнесе?
– Бизнес? – Исаак непонимающе взглянул на него. – Знаю только, что он дает деньги в долг. Жадный. Ни кроны не забывает.
– Ты должен ему денег?
– Сейчас – ни единого эре, но Пол ему должен изрядно. Хольгер говорит, что одалживает деньги, стремясь делать добро, но на самом деле это какое-то культивируемое злорадство. Каждая купюра, которую он сует в протянутую руку Пола, – его триумф.
– А в остальном?
Исаак подтвердил кое-что из того, что Хуртигу и так было известно о Хольгере; кроме того, Хуртиг узнал, что Хольгер – глубоко религиозный человек и за эти годы не раз предпринимал попытки наставить на путь истинный Исаака, а также Эдит и Пола.
– И в течение какого-то времени Эдит с Полом весьма интересовались этим.
– А Ванья? Какие, по-твоему, отношения связывают его с ней? В смысле – помимо биологических? Мог ли он, на твой взгляд, увезти ее куда-нибудь?